- Кэрол, ты, может быть, приляжешь? Уже поздно, а ты сегодня… у тебя сегодня был очень тяжелый день. Давай, ложись, - подавал уже ей одеяло Дейл.
Кэрол хотела запротестовать, она еще не собиралась спать, ведь ей нужно еще успеть… Но мысли смешались, голова стала ватной, а веки стали закрываться сами собой. А ведь еще полчаса назад она и подумать о сне не могла. Что-то связанное с выпитым чаем на мгновение промелькнуло в ее сознании и тут же испарилось. Женщина безропотно кивнула, и уснула, едва коснувшись головой подушки, уже даже не замечая, как старик укрыл ее и тихо покинул фургон.
Наутро, проснувшись позже обычного и ощущая боль в голове, Кэрол еще какое-то время лежала, вспоминая вчерашний день и пытаясь убедить себя в том, что он ей приснился. Но самообманом заниматься не получалось, а группа уже, скорее всего, давно ждала завтрака, потому женщина, наспех умывшись, поспешила к костру, у которого неловко хлопотала Андреа. Блондинка стояла прямо над котелком с готовой кашей, пробуя ту маленькой ложкой. Выражение ее лица вдруг начало резко меняться, губы скривились, глаза округлились, но упрямство взяло свое, и она с усилием глотнула. Заметив Кэрол, подруга смущенно улыбнулась.
- Как ты? А я вот тут завтрак сделала. Лори не очень хорошо себя чувствует по утрам теперь, тебе нужно было отдохнуть. Ну, ничего так, знаешь, получилось, – она уверенно покивала, пятясь от котелка. – Можно разносить. Ты справишься? Тебе как раз развеяться не мешало бы. А я… А мне пора дежурить, а то ходячие, гм, ну ты понимаешь.
- А сама ты уже поела? – удивленно взглянула на взбирающуюся на крышу фургона блондинку Кэрол, ощутив укол вины за то, что доставила той такие неудобства своим слишком долгим сном. Впрочем, почему она об этом думает? Наоборот, пусть привыкают.
- А я не голодная! И вообще фигуру блюду! – крикнула Андреа, занимая удобное положение и беря в руки бинокль.
Надо же, в такое время, чтобы фигуру сберечь, нужно было, наоборот, есть все, что дадут, не перебирая, но не Кэрол судить. Пожав плечами, она ловко разделила кашу на несколько порций и собралась идти на поиски мужчин, но те подтянулись к костру сами, бросая голодные взгляды в сторону еды. Подав полные миски с кашей Шейну, Ти-Догу, Дейлу и Карлу и узнав от мальчика, что мама отдыхает в палатке и кушать не хочет, женщина, не ощущая ни малейшего аппетита, щедро наполнила остатками каши миску для Дэрила, который сам, кончено же, не явился. Резкий кашель заставил отвлечься Кэрол от воспоминаний о вчерашнем вечере и оглянуться. Шейн, кажется, подавился едой, и теперь судорожно пытался откашляться и отплеваться. Остальные сидели с совершенно непроницаемыми лицами и пухлыми, набитыми едой, щеками. Под ничего не понимающим взглядом голубых глаз мужчины и мальчик отважно глотнули и все, как один, отставили свои тарелки.
- Что-то не так? – поинтересовалась женщина, видя, что продолжать трапезу никто не собирается.
- Все в порядке, спасибо. Понимаешь, похудеть пора бы, - задумчиво произнес Ти-Дог, похлопывая себя по животу, который как раз в этот момент издал громкое бурчание. Другие почему-то очень обрадовались и дружно закивали, подтверждая желание немного поголодать. Мужчина продолжил, не обращая внимания на Шейна, показывающего ему большой палец.
- А ты бы сегодня отдохнула. Мы же все понимаем. Готовить может пока кто-то другой. Вон Андреа, к примеру.
Кэрол посмотрела в сторону блондинки, которая очень усердно вглядывалась вдаль, не обращая внимания на компанию у костра, пожала плечами и, решив не вдаваться в подробности внезапно обуявшего всех желания похудеть, отправилась к палатке Дэрила. Тот уж точно о подиуме не мечтает, иначе мир сошел с ума. За спиной тут же послышался громкий возбужденный шепот, но до женщины донеслись лишь отдельные фразы «есть заначка… не жлобьтесь, мужики… может, в доме… хотя бы яблоко… а чем тут кур кормят?», которые совершенно не проясняли ситуацию.
Подойдя к сидящему на своем привычном месте охотнику, Кэрол безмолвно протянула ему тарелку с кашей, не удержавшись от быстрого внимательного взгляда: все ли с ним в порядке? Дэрил, не поднимая на нее глаз, взял свой завтрак и так же молча принялся за еду. Поняв, что ее присутствие тут по-прежнему нежелательно, женщина развернулась и медленно побрела в сторону лагеря.
- Не понял, эт че, такая извращенная женская месть? – пробормотал Диксон, заставив Кэрол недоуменно обернуться.
- Ты что-то сказал? – уточнила она, удивленно глядя на скривившуюся физиономию мужчины, который сидел с застывшей у рта ложкой и возмущенно смотрел в тарелку.
- Эээ, я сказал – извини за вчерашнее. Я переборщил. Забыли, - поднял голову Дэрил, выжидательно и с надеждой глядя на пустые руки согласно кивнувшей Кэрол. - Ну так что, теперь я могу получить нормальную еду?
- Какую нормальную? – пролепетала Кэрол, прижимая пальцы к вискам и уже начиная задумываться, что она все еще спит и видит глупый сон. – Больше ничего нет.
- Жестоко! – хмыкнул охотник и переключил внимание на тарелку, очень быстро опустошая последнюю, кривясь и, кажется, даже не жуя.
Бросив подозрительный взгляд на фургон вдалеке, Кэрол поспешила к костру и, подхватив одну из оставленных мисок с кашей, осторожно, готовясь ко всему, попробовала немножко. Самым интересным было то, где Андреа сумела найти месторождение соли? По ощущениям, таких больших запасов у них никогда не было.
Стараясь весь день поменьше показываться на глаза друзьям, Кэрол вернулась к обязанностям по обеспечению группы едой, ведь со вчера не ели не только отказавшиеся утром от завтрака товарищи, но и Рик с Гленом, вернувшиеся из города с Хершелом и раненым пареньком. Женщине не хотелось задумываться, кто он такой и как долго здесь пробудет, потому в многочисленные разговоры о нем она не вмешивалась, только слушая краем уха и невпопад кивая. Не бросили парня там умирать – и хорошо. Даже в нынешнее время стоило оставаться людьми, а не бросать живого человека пригвожденного к забору на съедение ходячим. Нет, Рик бы подобного никогда не допустил. Хотя, кажется, и в этом решении его не все поддерживают. Сложно, наверное, быть за все ответственным. Впрочем, сложно даже жить сейчас.
Дождавшись вечера, Кэрол пожелала всем спокойной ночи и первая ушла спать. Накрывшись одеялом едва ли не с головой, чтобы никто не увидел, что она одета для ночной прогулки, женщина тихо лежала на своей койке, прижимая к себе тряпичную куклу и дожидаясь возвращения Дейла и Андреа, тоже ночевавших в фургоне.
- Кажется, спит, - послышался шепот блондинки совсем близко.
- Хорошо. Надеюсь, что она сможет справиться со всем этим. Не так, как… - оборвал старик свою речь, после чего послышался шорох одежды.
- Как я? Нет, ты что. Кэрол очень сильная, несмотря на то, что с виду и не скажешь. Она справится. Да у нее столько дел постоянно, что и думать нет времени о случившемся. Оказывается, готовить очень тяжело, жаль, что больше нет полуфабрикатов и микроволновок, - устало зевнула Андреа, устраиваясь на своей койке.
Спустя какое-то время все звуки, кроме негромкого похрапывания Дейла, стихли, и Кэрол тихо выскользнула из фургона, по-прежнему держа в руках куклу. Оглянувшись на спящий лагерь, она быстро направилась к местному кладбищу, думая о том, что где бы их группа ни появилась, в течение месяца вслед за ними их стоянка знаменуется и свежими могилами. Подойдя к месту, где похоронили Софию, женщина остановилась, глядя на холмик земли под ногами и не веря, что там… там теперь лежит ее дочка. Какая жестокость - давать родителям возможность переживать собственных детей. Как беспощадно жизнь заставляет ее хоронить свою семью, одного за другим. За что ее так наказывает Бог? За то, что она мечтала о смерти мужа? За то, что она молилась, чтобы этот тиран избавил их с Софией от своего присутствия? За то, что она была рада, когда он умер такой страшной и жестокой смертью? За это у нее отняли дочку, вынудив невинного ребенка ответить за ее грехи?