-Молчи, - тихо приказал я. - Скажи лучше, почему сведения были столь неточны? -Я специально навалился на него, чтобы отвлечь от безрадостных мыслей.
-Дак ведь, гонца отправил, а потом еще подвалили.
-Ладно, хорошо (хотя, что тут хорошего?), считай, на сегодня ты прощен. Бери своих людей и айда на стены. Каждому из стражей по пять человек граждан штатских придашь, а тем, кто посмышлёнее да пошустрее можешь и десяток. Да скажи Феофану, пускай сюда с "гвардейцами" прибудет, а ты его место у ворот займешь и народ как надо для обороны расставишь.
-Разрешите выполнять?! - совсем по -нашенски, по-армейски уточнил Мефодий, победно поглядывая по сторонам. Гордость за оказанное доверие так и сочилась сквозь его круглые щеки.
-И не перечь! - пару минут спустя выговаривал я примчавшемуся ко мне Феофану, - для нас сейчас самое важное спасти женщин и детей. Для того и народ на стены поставил. Слушай приказ и не оглядывайся, на воротах и без тебя обойдутся.
-Я ить что, я не возражаю, я ить думал на вылазку куда, аль в разведку, ну то есть того, ну это самого, а тут в тыл значится... - мой "гвардеец" растерянно мял в руках шапчонку.
-Да пойми ты, дурья башка, самое дорогое тебе доверил, будущее спасать надо, а без детей и женщин какое будущее? Мужиков и десятка хватит, а без женщин как быть? А без детей? Хорошо, если город удержим, а если нет? Ты представляешь, что будет, если окурки вырвутся на улицы?
-Не дай бог! - Феофан испуганно замотал головой. О жестокостях, творимых мелкими орками, время от времени нападавших на небольшие поселения, уже давно шла мрачная слава.
-Тогда давай исполняй, и чтобы через пять минут никого в городе не осталось, все дома обойди и лично проверь. За каждого ребёнка головой отвечаешь.
Первую атаку мы отбили. На головы наступающих посыпались стрелы, камни, тухлые яйца и даже помои, принесенные к стенам какими-то доброхотами. Существенного урона нападавшим мы не нанесли: несколько десятков пробитых голов, полсотни синяков и столько же воняющих на всю округу доспехов. Стрелы, выпушенные нашими лучниками, по большей части пролетели мимо, а те что попали - отскочили от кованных панцирей.
-Мефодий! - окликнул я стоявшего неподалеку "полководца". - Пробегись по лучникам, передай мой приказ: стрел зря не расходовать, стрелять в упор под стенами, бить в лицо, чтобы наверняка.
-Есть! - громко ответил Мефодий и кинулся исполнять приказание. Ему бы еще только руку к шлему приложить и точь-в-точь мой сержант-срочник.
У нас уже было двое раненых, а что будет через час - страшно подумать. А к штурмующим подтягивались всё новые и новые силы. Останавливаясь на расстоянии, предельном для полета стрел, они, готовясь для решающего штурма, постепенно накапливались. Трубы, гудящие во вражеском стане, заглушали все звуки и действовали на нервы. А денек какой выдался! Теплый, ласковый, и это несмотря на бьющий в спины ветер. Но это и хорошо, этот ветер нам союзник, наши стрелы будут лететь дальше. Пусть дует.
К обеду подход вражеских сил, наконец, закончился. Орда, бессмысленно горланя, выстроилась полукругом и замерла. Но вот в ней началось какое-то движение, и от вражеской толпы отделилась странная процессия: впереди, держа в лапищах древко штандарта, шел здоровенный гоблин, именно гоблин, ну по крайней мере выглядел он именно так, как я представлял себе этих сказочных персонажей.
-Орк, - услужливо подсказал кто-то из стоящих рядом добровольцев. Орк так орк, а по мне, что гоблин, что орк, разницы, считай, никакой.
Итак, в его лапищах развевался странный флаг, дикая смесь американских звезд и мусульманского полумесяца на зеленом фоне. Сбоку от орка двигалась тварь помельче, державшая не такой помпезный, но зато хорошо понятный мне флаг белого цвета. За ними, двигалась, как я понимаю, "официальная делегация парламентёров". Глава делегации, мелкий окурок в золоченых доспехах, на голове которого красовался рогатый шлем, выкованный из золота и украшенный розовыми перьями, торчавшими над макушкой, возлежал на подушках в два слоя наваленных на деревянные носилки, поднятые на плечи четырех крупногабаритных носильщиков. Окруженный со всех сторон разномастной свитой, он, кажется ,чувствовал себя вполне комфортно и уверенно. Носильщики, повинуясь невидимому знаку "властителя", остановились в полусотне шагов от стен, и из рядов свиты выскочил кругленький, страшненький окурок. Обеспокоенно оглядевшись по сторонам, он прочистил горло и начал говорить.
-Ми.. э-э.. пришёл с миром.. э-э.. ми не ест война, отдайте нам.. э-э.. то что итак.. э-э.. наша и мы уйдем на наш гор. - Невольно подумалось, если этот толмач- образец красноречия, то каковы должны быть все остальные?
-Чего он хочет? - на всякий случай уточнил я у стоявшего рядом Мефодия.
-Сам не пойму, темнит. Что тебе, падаль, надобно, отвечай?
-Дайте мну.. э-э.. меч война и ми вас эта, э-э.. не будем резат как баран, - ах вот о чем эта гадина, о волшебном мече, ну уж дудки. Как бы его послать покультурнее, но пообиднее?
-А мож, мужики, и взаправду меч отдадим и вся недолга, что ж нам помирать из-за какого меча, пусть и волшебного. А ежели кто отдавать не захочет, так и его за стены, пусть там и оборонится. - Пока я обдумывал что ответить, какой-то шустрый мужичонка уже нашел выход из положения. Вот ведь, гад, как всё здорово разложил. Любо-дорого.
-Что это ты, паскудник, такое удумал? - Всеволод сгрёб своей лапищей говорившего за шиворот и, оторвав от земли, приподнял над стенами города, - посмотри вокруг, разве их теперь остановишь?! Меч им нужен?! Может и нужен, но на такую армаду меч не поделить, им другая пожива нужна. Слушайте все! Мужики! Все меня знают, кто любит, кто побаивается, но врать отродясь не врал и другим не советую. С других краёв я к вам пришел, что да как и откуда никому не говорил, теперь сказывать буду. Слушайте. Я совсем мальцом был, когда на мою деревеньку напали. Могли мы оборониться, могли, да не захотели, польстились на посулы окурковские в живых оставить. Оружие бросили... Один я чудом спасся, ни женщин, ни детей не пожалели... - Голос говорившего прервался, но через мгновение зазвучал вновь, окрепший, уверенный: - Жизня наша в руках наших, умрем, но не отступим!
Вот это я называю агитация. Народ возбужденно загудел, а мужичонка в руках Всеволода, неимоверно изогнувшись, вывернулся, оказался на ногах, молниеносно вытащил из кармана узкий стилет и, ударив кожевника в бедро, сиганул со стены. Никто не успел даже опомниться, как он растворился в толпе вражьего войска.
-В лазарет, живо!
-Да к чему мне лазарет, рана-то пустяковая, - возразил Всеволод и, неожиданно пошатнувшись, рухнул на заботливо подставленные руки товарищей. Шестеро ополченцев, подхватив раненого, опрометью кинулись в сторону лачуги местного лекаря. Я проследил за ними взглядом и вновь повернулся лицом к противнику. Парламентеры, и без нашего ответа поняв, что миссия провалилась, поспешно смотали удочки, и теперь нам виделись лишь их сверкающие пятки. Глядя на улепетывающих окурков, на стенах сдержанно засмеялись. Я снова бросил взгляд в сторону лазарета, но как не хотелось мне узнать о судьбе раненого, заниматься одним, пусть даже и очень хорошим человеком, сейчас было недосуг. Надо что-то придумать, что-то хитрое, неожиданное, способное, если не разбить, так отпугнуть противника. Что-нибудь...
-Илларион, - пораженный внезапно пришедшей в голову мыслью, я грозно окликнул сжавшегося у стены магистра.
-Всегда готов, Ваше степеничество. - Илларион, дрожа всем телом, вскочил на ноги. Со своим бледно-серым лицом в этот момент он был похож на восковую куклу.
-Есть ли в городе лаборатория?
-???
-Химическая лаборатория есть в городе?
Илларион отрицательно покачал головой, кажется, он не совсем понимал, о чём его спрашивают.
-Хоть кто-нибудь может указать, где найти химические препараты?
-Какие параты? - переспросил у стоявшего на стене парубка все тот же сгорбленный дедок.