Начальник из Арсенала рядом со мной сидит, один, какие‑то бумаги в картонной папке читает. Смирнов фамилия, раньше в комендатуре служил, его Атаманов знает, за начальника арсенала западных ворот там был, потом на повышение пошел. А до городского Арсенала отсюда рукой подать. Пожилой такой лысый дядек с внешностью завсегдатая пивного ларька, если не общаться. А поговоришь — нормальный такой умный дядя, приятно пообщаться. Кстати, закупает у меня противоамулетные пули и несколько стволов взял для нужд города, так сказать. Мы здесь с ним обо всем и договорились, так что от соседства с пабом сплошная польза и почти никакого вреда. Через этот паб я вообще много что продаю. Когда мы с Саней, например, из города уезжаем, все звонки переводим сюда, за бар. Хмель или Ваня запросто назначат время визита для желающего что‑то прикупить. Опять же, когда нас нет, многие в паб заглядывают. Многие сперва идут в паб, а потом уже к нам. Городская СЭС таким образом у меня с десяток дробовиков десятого калибра взяла, для своих аварийных бригад. Их зампотех сюда заходит время от времени и за пивом ему кто‑то рассказал, что у нас есть.
«Взаимовыгодные отношения» это все называется.
А пиво хорошее, Хмель варить его умеет.
Ваня вынес тарелку с четырьмя пирожками, поставил передо мной.
— Угощайся.
— Спасибо, Вань. Командир здесь?
— Хмель‑то? — усмехнулся Иван. — Дома, — он глазами показал на потолок. — Спустится скоро.
Это понятно, что спустится. Хмель как минимум раз в час в бар заглядывает, проверить, что и как, хотя сам за стойкой стоит только с утра, когда посетителей мало. Точнее — сидит, затащив на ту сторону один из табуретов, и газеты читает. Если совсем рано зайти, то можно увидеть, как Хмель таблетки глотает, семь штук, разноцветные, в строго определенном порядке. Есть у меня подозрение, которое я никогда не высказывал, что Хмель здесь от какой‑то болезни скрылся. Как Дмитрий, который тогда с нами сюда ушел. У него же рак был в терминальной, а ничего, живет теперь, с Платоном работает. Вот и Хмель, как мне кажется, сюда выжить пришел, иначе зачем столько пилюль?
Входная дверь блымкнула колокольчиком, и в бар зашел тот самый зампотех СЭС, о котором я только что вспомнил. Увидел меня, оживился, сразу же занял табурет рядом, на ходу стягивая толстую овчинную перчатку и протягивая руку.
— Здорова! Тебя мне как раз и надо. Стукнулся к тебе, а там закрыто.
— А что не позвонил?
— Да я живу рядом, меня с работы подвезли. Вань, — повернулся он к бармену, — налей стаута, пожалуйста.
— Васильич, без проблем, — Ваня выудил бокал из‑под стойки и подставил его под кран, начав плавно покачивать рычагом. Тёмная жидкость быстро дошла до краев стакана, я даже ощутил запах, когда бармен поставил бокал на стойку.
— Так что за нужда? — уточнил я.
— Горючая картечь нужна для десятого, — сразу ответил Васильич. — Постреляли, так сказать, а самим снаряжать… ну ты понял.
— Гильзы какие‑нибудь собрали?
— И собрали, и еще надо.
С десятым калибром я опять же практически монополист. А он чем дальше, тем лучше продается. Та же СЭС оценила, что пальнуть по какой твари такой кучей картечи куда эффективней чем просто из двенадцатого. Надо будет еще гильз заказать. Да и дробанов завезти, потому что точно спрос на них подскочит. А больше ружей продам — больше патронов купят позже.
— Ну, есть пока запас, — прикинул я. — Но не слишком большой. Сотни две патронов наберу, не больше.
— Ты вот все под меня и оставь, — сразу заявил Васильич. — Нам всего нужней, остальные подождут.
Ну да, именно безопасники из СЭС, которые ходят с группами ликвидаторов прорывов, сталкиваются со всякой тварью, порожденной Стужей, чаще всего. И обычно на минимальной дистанции.
— Хорошо, — кивнул я. — Когда заберете?
— Давай послезавтра, — прикинул Васильич. — Завтра я бумажки все подпишу, а послезавтра с утра и заеду сам, по пути на работу. В девять‑то откроешься?
— Откроюсь. Гильзы тоже послезавтра? Сколько их у вас?
— Тоже с пару сотен. Я привезу. Быстро сделаешь?
— За день.
Дробь пока есть, но тоже надо еще заказать. Ее алхимик делает, не Саня. Она и с двенадцатым калибром у меня хорошо уходит. Навар с нее вроде и небольшой, потому что товар чужой, но стабильный.
— Быстро, — удивился Васильич. — Ну и хорошо.
До того как в баре появился Хмель, я уже переговорил и со Смирновым из Ареснала, и с зашедшим Семеном Беленьким, который держал автосервис тут в промзоне неподалеку. Тоже ведь здесь в пабе познакомились, Семен местное темное любил и заходил каждый день почти. Он проданные мной машины обслуживал, заказывая запчасти через меня же, да и продавал я с его стоянки, за которую платил посуточно, так что опять все оборачивалось к взаимной выгоде. А насколько я через окно разглядел, Семен еще и приехал на немолодом белом «чероки», который я же ему и подогнал.
— О, Сема, дело есть, — обрадовался я ему. — «Субур» с номером…, — я достал из сумки блокнот, куда переписал номер машины, — тридцать — тридцать — Эф — О — Эр — он чей, не в курсе?
— Сом из «Семеры» катается, — ответил Сема, не задумываясь. — А что?
— Да так, пересеклись немного. Что о нем знаешь?
— Звезданутый наглухо, но с понятиями, — выдал на редкость емкое определение Семен. — Наехали, что ли?
— Нет, — отмахнулся я. — Так, столкнулись в одном месте просто, интересно стало кто такой.
С Беленьким я посидел пока в зале Хмель не появился, но ничего нового для себя не узнал. Слава же Хмелев вышел минут через сорок после моего прихода. Высокий, худой, в «карго–штанах» и толстой фланелевой рубашке, застегнутой под горло, в ботинках «мерелл». Откуда знаю про ботинки? Платон себе на жизнь зарабатывает тем, что скупает со складов в Аляске одежду для охотников прошлого сезона. Она ему там процентов в десять от цены обходится, почти даром. И здесь на рынке у него два магазинчика, через которые он ее толкает. А Хмель, соответственно, у Платона и одевается.
— Слава, — протянул я ему руку.
Сегодня пока еще не виделись, хоть и соседи. Завтракал я у себя, а пообедать забыл.
— Привет, — он протянул свою худую ладонь с тощими пальцами. — Как жизнь?
— Полна вопросов, — ответил я честно. — Есть минутка?
— Конечно. Посидим? — он кивнул на свободный столки. — Или тебе приватно?
«Приватно» — это вниз, в пивоварню.
— Пошли вниз.
Хмель насторожился, но никак не прокомментировал, а просто пошел вперед, к двери. Спуск в подвал был в этой половине дома другим. У меня точно в середине помещения, а здесь в углу, и лесенка с изгибом, довольно узкая, из‑за чего Хмель оборудовал подъемник для кегов, иначе их было бы снизу и не поднять.
Сама пивоварня занимала примерно с половину подвала, а другая представлял некую смесь кладовки, конторки и отдельного кабинета для гостей — в углу стоял массивный стол со скамейками, а на полке над ним стояли чистые кружки. Хмель это место как переговорную использовал обычно. Пахло вроде как влажным хлебом, но я уже к этому запаху из‑за соседства принюхался.
Не говоря ни слова, Хмель выставил на столик кувшин с темным пивом, который прихватил сверху, а рядом поставил две чистые кружки. Что интересно — в пабе только бокалы, а внизу он кружки держит, эстет. Кстати, я светлое пил, а теперь придется стаут. Но я не в обиде, он мне тоже нравится.
— Слав, ты чего мне не сказал, что тебя тут грабили? — спросил я, усаживаясь за стол.
Слава скосил глаза куда‑то в сторону пивоваренной территории, словно ожидая увидеть там грабителей, затем сказал:
— Да ерунда, дело житейское. Можно сказать, и не было ничего.
— Слав, ну как не было? — поразился я. — Через три дня… или там четыре, примерно, я двух мужиков у себя в лавке застрелил. Сначала к тебе, затем ко мне — как‑то не очень на совпадение похоже, согласись.
— Тебе кто рассказал‑то?
— Гамлет рассказал, — вздохнул я. — Ты же его не просил не рассказывать, верно? Вот он и рассказал, когда я его расспрашивал про тех из «Семеры», что ко мне зашли. Он думал что я знаю.