— Падай! — разрешил он и тут же добавил: — Но молча! Усёк? Друга поминаю…
— Не вопрос. Молчу, — пообещал я и скрутил пробку с бутылки.
Налил себе полстакана водки, в несколько глотков выпил, шумно выдохнул, закусил бутербродом с непонятного вида колбасой. Тогда выпил и Мартыненко.
— Угощайся, — указал я на кувшин с соком.
— Стакана нету.
— Сходи.
Бандит икнул и направился в бар. Всё же запивать не слишком качественную водку томатным соком несказанно приятней, нежели не запивать её ничем. А водка была дрянной, так и передёрнуло всего.
Как бы то ни было, времени я зря не терял, и пока мой новый знакомый ходил за стаканом, наполнил собственный, а в кувшин булькнул сразу две прихваченных с собой таблетки. Те с едва слышным шипением растворились, не оставив на поверхности ни плёнки, ни пузырей.
Вновь налил водки, молча опрокинул в себя, хлебнул сока и откинулся на спинку стула. Разговорить бандита не стал и пытаться, просто ждал. Большего от меня уже не требовалось: Мартыненко запил водку томатным соком.
Алкоголь ударила в голову, стало жарко, а при мысли, что к бандиту сейчас присоединится кто‑нибудь из знакомых, спина и вовсе взмокла от пота. Но нет — никто к нам не подошёл, а потом взгляд Мартыненко вдруг неуловимым образом изменился, он навис над столом и расплылся в улыбке:
— Здорово, братка!
Уж не знаю, за кого он под воздействием таблеток меня принял, но я игру поддержал и в свою очередь широко улыбнулся:
— Здорово, Марат!
— Сколько лет, сколько зим! — раскинул руки Мартыненко и полез обниматься, но сразу обмяк и плюхнулся обратно на стул. Препарат подействовал на него неожиданно сильно.
Я передвинулся ближе и потеребил за плечо:
— Марат!
— А? — встрепенулся тот.
Зрачки его заметно расширились, хотя по уверениям Бородулина внешне воздействие таблеток обычно никак не проявлялось. Меня это напрягло, и я поспешил перейти к расспросам.
— Марат, это вы пивоварню на той неделе обнесли?
— Было дело! — подтвердил Мартыненко, едва ворочая языком.
— Мусора на гоп–стоп с собой брали?
— Прикрывал нас, да, один легавый…
— Кто с тобой был?
— Макс Панкратов, кореш мой, его на днях хлопнули. И Сом ещё, но он на шухере стоял.
— Сом?
— Бригадир наш, не помнишь, что ли? Федя Сомов!
Я кивнул и продолжил расспросы:
— А навёл кто?
— Не знаю, меня просто до кучи взяли. Сом за главного был, ему кто‑то цинканул.
— А штампы из подвала куда дели?
— Сом себе оставил, — уверенно ответил Марат и вдруг клюнул носом в тарелку. Так и остался бы лежать, не подними я его за плечо.
— А коробка с таблетками? Где коробка?
Бандит встрепенулся, посмотрел на меня, будто первый раз увидел, но всё же пробормотал:
— Таблетки? Таблетки Синица забрал. Там наркота оказалась, мы теперь фраера на деньги разведём только в путь. Фартануло нам по крупному, теперь озолотимся…
Я выругался, привалил Марата к спинке стула и спросил:
— Синица где живёт?
— В Техасе.
— Таблетки он домой унёс?
— Без понятия…
Чем дальше, тем речь бандита становилась менее связной, но мне всё же удалось вытянуть из Марата адреса Синицина и Сомова, прежде чем он окончательно осоловел и навалился грудью на стол. Я отодвинул в сторону тарелку с недоеденной закуской и устроил голову Мартыненко между бутылкой водки и кувшинчиком сока. Потом некое наитие заставило прикоснуться к шее бандита в попытке нащупать пульс.
Пульса не было. Тогда оттянул засаленный рукав спортивной кофты, и сдавил пальцами худое запястье, вену которого отмечали многочисленные точки старых уколов, но без толку — Мартыненко был мёртв окончательно и бесповоротно.
Не став поддаваться панике, я сунул свою бутылку водки в карман фуфайки, закрылся от немногочисленных посетителей спиной и на всякий случай протёр блюдца, тарелки и кувшин. Потом спокойно поднялся на ноги и прошествовал на выход. Никто не оглянулся на меня, не окрикнул, не попытался остановить. Спящие посетители в подобных местах далеко не редкость и никто не трогает их, пока остаются свободные места. Не буди лихо, пока спит тихо — это как раз про здешних завсегдатаев.
Миновав гардероб, я поднялся на первый этаж, уселся в «буханку» и отправился домой. Причина смерти Мартыненко не особо занимала меня, если не сказать, что не занимала вовсе. Так получилось, только и всего; роковое стечение обстоятельств. Да и какая разница, в самом‑то деле? Слёзы по этому поддонку никто лить не станет. Я так уж точно.
Загнав УАЗ на задний двор, я заскочил к себе переодеться, а только спустился в бар, меня немедленно взял в оборот Николай Гордеев, сосед и совладелец особняка.
— Слава! — протянул он руку.
— Привет! — Я пожал плотную ладонь и дежурно поинтересовался: — Как жизнь?
— Полна вопросов, — ответил вдруг Николай. — Есть минутка?
Я кивнул на свободный столик.
— Здесь посидим? Или тебе приватно?
— Пошли вниз, — решил Гордеев, изрядно меня этим выбором озадачив.
Не выказывая собственной обеспокоенности, я выкачал остатки стаута из бочки в кувшин и повёл соседа в подвал. Там разлил пиво по кружкам и уселся за стол.
— Слав, ты чего мне не сказал, что тебя тут грабили? — спросил Николай, опускаясь напротив.
Я покосился на кое‑как приставленный к стене стеллаж, но сразу взял себя в руки и с показным безразличием ответил:
— Да ерунда, дело житейское. Можно сказать, и не было ничего.
— Слав, ну как не было? — удивился Николай. — Через три дня… или там четыре, примерно, я двух мужиков у себя в лавке застрелил. Сначала к тебе, затем ко мне — как‑то не очень на совпадение похоже, согласись.
Я поморщился и спросил:
— Тебе кто рассказал‑то?
— Гамлет рассказал, — вздохнул сосед, глянув на меня с некоторым даже сочувствием. — Ты же его не просил не рассказывать, верно? Вот он и рассказал, когда я его расспрашивал про тех из «Семеры», что ко мне зашли. Он думал, что я знаю.
— Ну ограбили и ограбили, — махнул я рукой. — Кассу взяли. Бывает. Что рассказывать‑то?
— Слава, за домом опять следили, сегодня, — ошеломил вдруг меня Николай неожиданным заявлением. — «Семера». Не заметил?
— Чего? — опешил я. — Сегодня?!
— Сегодня.
— Блин! Какого ляда они тут забыли?!
— А как ты думаешь? Хотели подарить цветы и расцеловать в щеки, наверное. Ты такого Сома там знаешь, нет?
Сосед отвлёкся отпить пива, и я сполна воспользовался этой заминкой, чтобы скрыть растерянность.
Сом? Он‑то что здесь забыл? Неужели дознавателя страховал?
Но вслух сказал другое.
— Откуда? Я там никого не знаю. Ты сам‑то его откуда знаешь?
— Побеседовал с ними немного, — не слишком понятно пояснил Николай и возмутился: — Слав, расскажи, как было, блин, хорош невинность изображать, а то от твоей скрытности привалят меня на входе — по ночам стану являться. Колись, давай.
— Да нечего рассказывать. Только дверь отпер, по затылку получил. «Щелчком» приложили, до сих пор голова гудит. Очнулся — касса пустая.
— Касса? — не понял сосед. — С утра?
— Здесь касса, внизу, — махнул я в дальний угол, где стоял раскуроченный железный ящик. — Там сотни две золотом было, оборотка, всё такое.
— И они про кассу знали?
— Не думаю. — Я поколебался, но всё же поделился своими соображениями на этот счёт: — Да нет, не знали, точно. Они даже мебель двигали и баки с места своротили. Искали что‑то и вряд ли кассу.
— А что?
— Коль, ни малейшего представления не имею, — вздохнул я. — Пришли, перерыли всё, кассу нашли случайно, с ней и свалили. Лёгкие деньги. Ты же знаешь, я ничего убойного из защиты не ставлю. Сработает, когда посетители или тётя Маша внутри — греха не оберёшься. А наверх не сунулись, там сигналка нормальная, сходу не снимешь.
— А Маша где была?
— Она так рано не приходит.
— Слав, так ты думаешь, они искали что‑то конкретное?
— Ну… да, искали… — решил я после некоторой заминки. — В общем, когда я очнулся, эти уроды ещё внутри были. Помню, ругались между собой, мебель ворочали. Но меня сразу снова вырубили, подробностей не расслышал.