В первых числах января 1649 года Хмельницкий выехал в Киев, где ему была оказана торжественная встреча. Из Киева Хмельницкий отправился в Переяславль. Слава его разнеслась далеко за пределы Малороссии. К нему приходили послы от крымского хана, турецкого султана, молдавского господаря, семиградского князя. Вскоре в Переяславль приехала и Гелена Чаплинская.
«Его Божественное Блаженство Патриарх Святого Града Иерусалима и всея Палестины, Сирии, Аравии, всего Заиорданья, Каны Галилейской и святого Сиона Паисий торжественно постановляет дать своё благословение на брак Гелены Чаплинской и гетмана войска запорожского Богдана Зиновия Хмельницкого».
Получив желанное благословение, Богдан и Гелена повенчались в Переяславле по православному обряду и получили официальное признание их брака от патриарха Иерусалимского Паисия. На радостях Хмельницкий подарил Паисию шестерых баскских коней и тысячу злотых, а патриарх ему вручил три самозапальные свечи, молоко Пресвятой девы Марии и миску цитринов.
Полтора года минуло. Полноправной хозяйкой властвовала прекрасная Гелена в гетманских покоях. Наряженная в самые дорогие бархатные платья, украшенная бриллиантами и жемчугами она, радушная хозяйка, подавала знатным гостям изысканные угощения на изящных фарфоровых блюдах, наливала меды в золотые кубки, набивала табаком трубки. Не часто наведывался гетман в свой дом, дела и военные походы требовали его непосредственного участия. Пока он отсутствовал, Гелена отводила душу, наслаждаясь вниманием своих поклонников. Конечно, старшинское окружение гетмана видело всё и догадывалось о многом. И даже доносило Богдану, но тот лишь отмахивался. Он любил эту прекрасную, обольстительную женщину и не замечал того, что было известно всем. Гелена общалось с какими-то подозрительными шляхтичами, постоянно транжирила деньги из гетманской казны, но всё это сходило ей с рук.
Ранней весной 1651 года собрал Хмельницкий войско и уходил в поход. Мирный год заканчивался, впереди ожидало большое сражение с поляками. У ворот своего дома прощался он с женой. Наклонившись с коня, обнял Гелену и прижался к её губам.
— Жди меня, люблю тебя. За домом смотри…
Гелена кивнула головой. Никто из них не предполагал, что прощаются они навсегда.
Казна гетмана разрослась и требовала профессионального казначея. В последнее время он испытывал трудности с оплатой содержания войска и другими нужными расходами. Как-то ему порекомендовали молодого часовщика из-под Львова, который с успехом изучал в колледже казначейское дело. Хмельницкий доверил часовщику казну.
В дверь постучали.
— Прошу! — крикнула Гелена, оторвавшись от зеркала, подойдя к которому, разглядывала на себе новое нижнее бельё, недавно привезённое из Англии. Вошёл слуга. Гелена, ничуть не смутившись, спросила:
— Ну что там ещё?
Слуга, уже привыкший к капризам гетманши, ответил:
— К вам новый казначей.
Гелена недовольно нахмурилась.
— Что ему надо? — но тут же продолжила:
— Проси.
Слуга замешкался:
— Вы, как будто, не совсем одеты.
— Вот ещё, буду я для каждого старого пня одеваться. Проси!
Слуга вышел. В дверь постучали, и вошёл красивый молодой человек с пышной кудрявой шевелюрой. Остановившись у входа, он вежливо поклонился хозяйке и, сделав вид, что не замечает недостатка одежды на ней, мелодичным голосом произнёс:
— Я пришёл к пани Гелене поговорить о расходовании средств казны.
Гелена во все глаза смотрела на вошедшего, даже не слышала его слов, настолько была поражена. Она ожидала увидеть старого казначея, а вместо него явился такой красавец, при взгляде на которого у неё сладко заныло сердце. Она быстро юркнула за матерчатую ширму и уже оттуда затараторила:
— Извините, пан хороший, садитесь, пан хороший, не знаю вашего имени. Я сейчас.
— Меня зовут Остап.
— Очень хорошо, очень приятно, Остап, я быстро…, — она торопливо надевала платье, путаясь в складках.
Наконец, вышла из-за ширмы вся красная, но сияющая. Подвинула стул к письменному столику и предложила сесть всё ещё стоявшему Остапу. Потом села сама, касаясь своей коленкой ноги его.
— Так о чём вы хотели поговорить со мной?
Теперь и Остап заинтересованно взглянул на яркую и красивую молодую женщину, которая, несомненно, оказывала ему знаки внимания.
— Я, видите ли, начал сводить статьи расходов казны, и у меня появились некоторые вопросы, касающиеся ваших расходов.