Когда речь зашла об Ире, он перестал отвечать вообще. На вопрос, кто поручил ее подсадить на иглу в самом начале, то есть несколько лет назад, он лишь пожал плечами. И вообще сделал вид, что не понимает, о ком речь. Забыл! Много девок липло к нему, красавцу! А вот от того, что девушка квартировала у него, отказаться было невозможно, хотя сначала он изображал, что ему просто захотелось поразвлечься с «классной бабехой».
— Может быть, у нас с ней любовь? — прикинулся он.
Но его постоянная девчонка, которую прихватили вместе с ним, пыхтя злобой от ревности, сразу же его выдала.
— Он мне наврал, что за эту тварь с кошачьими глазами ему большие бабки заплатили, — вылила она на Леху ушат грязи. — И божился, что между ними ничего не было. Но соврал. Потому что я после их кувырканий в квартире столько всего нашла, даже мокрые простыни на балконе. Зачем их стирали? — словно допрашивала она, а не ее, повторила за следователем вопрос подружка Лехи. И нервно рассмеялась: — Меня опасался, что следы обнаружу. Он ведь мог и деньги за ее заточение взять, и на халяву заодно поразвлечься с ней. Ему не западло! Как звали, как звали? — надрывалась она. — Ирка ее зовут, ему что, со страху память отшибло?
После очной ставки между ними Алексей перестал отрицать, что девушка, о которой идет речь, его старая знакомая Ира, дочь небедного предпринимателя, не раз и раньше навещала его.
— Может, и недавно тоже была, — делая вид, что точно не помнит, небрежно бросил он следователю. — С памятью у меня плохо. — Однако про деньги за содержание Иры, о которых он рассказал своей подружке, объяснил, что попросту наврал. — Ревнивая она, как кошка! Что делать!
На вопрос, где сейчас Ира, ответил, что, наверное, дома. Ах нет? Тогда не знает.
Но героя он изображал недолго. Оторванный от покровителей, в камере предварительного заключения он сник. Постепенно и память вернулась. После нажима пришлось признаться, куда он Иру отвез. По указанному им адресу не оказалось никого.
— Плохи твои дела, — предупредил его следователь. — Если дальше колоться не собираешься, тебе не поможет ничего.
— А как же обещанная явка с повинной? — Поверженный Леха готов был помогать следствию во всем.
Глава двадцатая
С повинной к Артуру Серебряному бухгалтер Зинаида Васильевна, а попросту Зиночка пришла сама.
Как раз во время короткого перерыва. Секретарь Вера Сергеевна улучила момент и налила шефу стакан чаю.
Обычно выкраивавший время, чтобы перекусить, теперь Артур не имел свободной минуты.
Зная, что с самого утра шеф беспрестанно занят, заботливая секретарь вклинилась с едой, не спросив разрешения. Но тут, как назло, прорвалась бухгалтер.
Зинаида Васильевна имела особые привилегии у шефа. Он принимал ее всегда, несмотря ни на что. Воспрепятствовать ей Вера Сергеевна не могла. Жалел Артур одинокую женщину Зинаиду, с неудавшейся личной жизнью и, несмотря на материальные перемены в ее судьбе, так и не поменявшую свой провинциальный облик.
Вот и сейчас, завидев в дверях голову Зиночки с неизменно вытравленными, аккуратно подвитыми кудряшками, он доброжелательно позвал:
— Заходи-заходи, Зиночка, что стесняешься?
— Я на минутку.
— У меня больше и времени нет, — пожаловался шеф. — Такие дела творятся. Наверное, слышала?
Зиночка вкрадчивой походкой засеменила к столу.
— Артур Олегович, — сложила она губы бантиком, — я акции свои пообещала одним людям продать.
— Кому? — чуть не поперхнулся чаем Артур.
— Ну, знакомым Эдика, то есть Эдуарда Николаевича.
— Ах, Эдуарда Николаевича? — взбесился Артур. — А позволь тебя, Зиночка, спросить, с каких это таких пряников ты вдруг вздумала совершать такую сделку, не посоветовавшись ни с кем?
— Так вот я и пришла…
— Хочешь сказать — ко мне за советом?
Зина опустила глаза.
Она тоже была старожил, как Прокофий Иванович, и стояла у истоков компании, а потому владела хоть и небольшой частью, но сейчас важного для Артура пакета акций.
Давным-давно, когда Артур задумал создать кооператив, он нашел ее на курсах бухгалтеров и пригласил на должность бухгалтера. Однако все называли ее с иронией счетоводом.
Вскоре Зиночка, приехавшая из провинции с шестимесячной завивкой и выщипанными бровями, имевшая из одежды только мамин плюшевый жакет, получила небольшую, но все-таки долю в их не совсем надежном предприятии. Кто же тогда предполагал, что оно разовьется, превратится из самопального кооператива в большую компанию «Северин», на которую захотят покуситься рейдеры?