С наступлением сумерек округа возможно впервые за несколько лет, а то и десятков лет, озарилась светом костров, конечно, рискуем, но перспектива мерзнуть в автомобилях и растратить лишнюю сотню литров, делает первый вариант более предпочтительным, к тому же не помню, когда в последний раз мог спокойно посидеть у огня. Закурив и положив рядом с огнем давно просроченную, но еще съедобную консерву, я решил пройтись по периметру нашего наскоро обустроенного лагеря, пока та набирала приятную для приема пищи температуру. Холодный ветер завывал, проходя между машинами и сквозь щели здания, часовые лениво посматривали в даль, стараясь поглубже укутаться в вынесенные из давно пустующего дома одеяла, Рик о чем-то наставлял разводящего, Таня наконец разговорилась с девушкой-рядовым из Жнецов, хороший знак. В целом все выглядит довольно умиротворенно, редкость в наши неспокойные дни.
Когда на землю опустилась тьма, в свете костра я уплетал тушенку с изготовленными в бункере весьма сносными галетами, запивая нехитрую снедь простой водой. Караульные включили два прожектора, все равно нашу позицию выдают костры, да и кто забредет в такую даль в самом деле.
— Таня, как ты?
— Нормально.
— Я смотрю ты приободрилась. Свежий воздух идет на пользу, не так ли?
— Свежим он был лет 100 назад.
— Таня…
— Не приписывайте себе, то, что я сейчас здесь, не ваша заслуга.
— Да? А чья же?
— …
Я почувствовал, как гнев наполняет меня, заставляя сердце биться быстрее, натягивая нервы словно струны, готовые отыграть свои неладные аккорды. Сколько можно меня винить!? Я стараюсь, и, если бы не я, она бы гнила в камере на радость тараканам и крысам. Если бы не ты, — в голове прозвучал голос, часто называемый совестью, она сейчас сидела в баре Новасити. И что, разве в этом счастье, у нее есть возможность изменить Вельд к лучшему, а она… Нужно ли ей изменения, ты не забыл спросить, мог бы попробовать удрать в одиночку, не подставляя их, ты же сам понимаешь, насколько дурацким выглядел твой план, тебя должны были схватить еще в городе. В бездну!
— Ворон?
— А знаешь что, иди ка ты к черту. Мне надоели твои капризы, все что мог сделал для тебя. Не моя вина в (нецензурная лексика) правителях Новасити, ценящих своих людей, как сапог говно на дороге. Хочешь беги в город, пополни число рабов на рудниках, или застрелись, все в твоих руках, это действительно «правильнее» попытаться внести в Вельд перемены, обращенные к людям лицом, а не задницей как сейчас!
— Идите вы сами к черту!
— Замолчи.
— Сами…
— Тихо, прислушайся.
По всему периметру лагеря послышался шорох песка, остальные бойцы также почуяли неладное и замолчали, дозорные вскинули автоматы, под светом прожекторов проскользнуло несколько теней. Словно ножом пронзил ночь истошный человеческий крик, исходящий из здания, где разместились часовые.
— Осветительную, быстрее! — прокричал Рик.
В небо над нами взмыла ракета и достигнув своего апогея, вспыхнула крохотным солнцем, вырвав из тьмы сотни уродливых, размерами с крупную собаку арахнидов. Пауки, издав пробирающий до дрожи писк, полный боли и злобы как по команде нахлынули на нас смертоносной волной, а сверху со здания нам наголову посыпались другие восьмилапые твари, впиваясь в тела застигнутых в врасплох солдат. Будь под моим командованием иное подразделение, их опрокинула губительная паника, но со мной Жнецы.
— К бою! — послышалось с разных мест.
Пулеметы, гранаты, автоматы, все извергло свой смертоносный заряд. Я принялся отстреливать тех гадов, что оказались внутри лагеря. Одного из бойцов паук повалил наземь, впившись жвалами в шею, я сразил его очередью. Другая гадина во всю прыть на своих восьми лапах неслась на меня, но меткими выстрелами буквально разорвал ей морду, после чего она по инерции проехала по песку пару метров. Третьего монстра заметил слишком поздно, когда обернулся он уже летел на меня в своем неправильном прыжке, очередь прошила ему толстое брюхо, только пули его ничуть не остановили. Всей своей массой арахнид повалил меня с ног, жвала вцепились в автомат, закрывающий уязвимую без шлема шею. Ни одну из рук оторвать от Калашникова я не мог, не малым усилием мне удалось отбросить мерзкую тварь в бок от себя, в момент оказавшись уже сверху. Дуло нацелилось в голову, но не успел, шипы на брюхе ударили меня в живот, прочная броня Трибунала сделало свое дело, и я наконец нажал на спусковой крючок, заставив чудовище замолчать навсегда. Свора пауков рвала на части солдата, переключив на подствольник, я выстрелил гранату, искореженные тела разлетелись по сторонам. На меня побежало сразу пять гадов, боец, встав рядом первый открыл огонь, паук бежавший по середине упал замертво, я срезал очередью того что справа, расстояние стремительно сокращалось, выстрелы, остается один, и тут замечаю, что с другой стороны нас практически настигло три арахнида, разворачиваюсь в их сторону, поздно, не успев крикнуть об угрозе, один из них прыгает, пригибаюсь, и тварь рвет на части храброго воина, двое других накидываются впиваются мне в ноги, броня гнется, чувствую как потекла кровь, и назло всему закончились патроны, только я в боевом кураже, на адреналине инстинкта самосохранения, начинаю работать прикладом, тем временем та мразь, что сразила бойца, запрыгнула на спину, мне конец, пронеслась как молния мысль.