— И он бросает мне вызов?! — усмешка через громкоговорители разнеслась по всей арене. — Ты даже на ноги подняться не можешь!
Скрипя зубами, сжав всю волю в кулак, опираясь на меч, я все-таки встал в полный рост.
— Хорошо, — по арене в непривычной тишине раскатились эхом одинокие хлопки. — Дам тебе шанс сразить меня, но его нужно заслужить, пройдешь следующий этап, и я дарую тебе честь сойтись со мной на мечах!
Под улюлюканье толпы меня вынесли с арены.
С того момента колоть препарат для имплантов мне перестали и скудно кормили раз в сутки, делая все, чтобы следующий бой стал для меня последним. Один раз охранник, который постоянно делал ставки тайком бросил мне сигарету и питательный батончик. В его глазах я прочитал жалость, искренне удивив меня.
— Прости Ворон, следующий бой буду ставить против тебя.
— Абсолютно верное решение, — я вымученно улыбнулся. — Не знаешь кто против меня выступит?
— Никто не знает, ходят только слухи, кто говорит — мутанта, кто утверждает — боевого андроида.
— А ты что думаешь?
— Знать не знаю, но тебе точно крышка, зря ты поругался с большим боссом из Эдема.
— Герои любят трудности.
Теперь уже улыбка появилась на его лице.
— Тоже мне герой, пол города разворотили. А как же раньше любил смесь из тушеной свинины, лучше б вы помалкивали, — тюремщик сплюнул на пол. — Эх, мне бы до пенсии дотянуть.
— А люди, что про меня говорят?
— Ты популярен, им нравится твои приветствия и дерзость, да и вообще вся твоя история.
— Есть преобладающие мнения, почему Корпус Смерти штурмовал Новасити?
— Какие мнения?
— Ну главные, популярные.
— Ааа. Ну в основном говорят — хотели пограбить, а разве нет?
— Нет конечно, а еще?
— Ты хочешь сказать, та чушь про освобождение от гнета и прочее, все правда?
— Да.
— Это ты щас так говоришь, а тогда либо думал всех баб… Кто-то идет. Я пошел, о разговоре и моих подарках ни слова.
— Как скажешь.
— Я серьезно.
— Да понял.
***
Весь мой распорядок дня свелся к хождению по камере и по мере ухудшающегося самочувствия все чаще к лежке на кровати. Остальные надзиратели не разговаривали со мной, так что я все свое время посветил воспоминаниям и стройке безумных планов убийства лорда-диктатора, побега и прочего, хотя отчетливо осознавал грядущую кончину.
Утро четвертого боя, было такое же невзрачное и ветреное, как и предшествующие, единственное, стало холоднее, изо рта шел густой пар, а на трибунах кое-где виднелись сосульки. Однако низкая температура не охладила пыл зрителей, возбуждение в предвкушении кровавого зрелища пронизывало холодный воздух. Я сильно похудел и некогда в пору доспех сейчас болтался на истощенном теле, своей тяжестью давя на плечи. Мои скудные надежды дотянуть до пятого боя растаяли вчера, когда в местах сочленения кожи и металла пошло воспаление. Бьет озноб, и скоро начнется гангрена, но я не ощущу всей ее прелести, осталось совсем немного до встречи с костлявой погибну, вопрос лишь кто проводит меня к ней. Мне не стали одевать манжет с инъекциями, согласен, уколы здесь уже излишни.
И вот стою на песке, сжимая меч в руке. Если бы не бионика, вряд ли смог бы поднять его, не говоря о нанесения смертельного удара, за каждый взмах придется заплатить новой болью в отмирающих конечностях. Отбросив шлем, как бесполезную обузу в моем состоянии, как прежде поприветствовал толпу, она ответила мне взаимностью. Перекрикивая шум, диктор начал объявлять моего последнего соперника:
— Против генерала Корпуса Смерти, блистательного Ворона, чье коварство обернуло его против нас — жителей Новасити, выступит чемпион города, неутомимый комиссар, убивший десятки, нет сотни врагов, с боем вырвавшийся из плена! Истинный воин и защитник! Встречайте! Комиссар «Бессмертный»! Viva immortalis!
Ворота открылись, неспешной, уверенной походкой вышел высокий и крепкий по виду воин Трибунала в богато украшенной регалиями и наградами штурмовой броне. Шлем его инкрустировали золотом, а смотровые линзы поменяли на кроваво-красные. Он олицетворяет величие города, в его руках в свете прожекторов блистает топор, которым в далекой древности лишали приговоренных жизни. Рыцарь, воплощение силы и гордости, молча пошел на меня, где каждый шаг словно отсчет последних секунд моей жизни, я хромая поплелся навстречу. До моего уха донесся возглас одного из зрителей: