— Хрень какая-то. — Старый почесал щеку. — Может он Хмурова потерял по дороге?
— Чернобылец-то?
— Да. Это я не подумал.
Друг перестал выть и тихо, оглядываясь на Старого, побежал к воротам, ведущим на свалку.
Старый сложил ладони рупором и прокричал:
— Эй! На воротах! Пропустить чернобыльца с ошейником и не стрелять!
Только он это прокричал, как Друг сразу рванул в полную силу. Он промчался мимо часового, добежал до развилки, где одна дорога вела на свалку, а другая в Темную долину и остановился. Постояв немного, он снова завыл.
Ему ответил другой вой. Друг помчался в сторону Темной долины.
Через некоторое время он увидел бегущую ему на встречу мать с братьями. Не добегая несколько метров до матери, он лег на брюхо и пополз, виновато скуля.
Он каялся своей матери в своих грехах и готов был принять от нее любое наказание.
— А уютный шалаш ты смастерил, Серенький. — Химера вздохнула. — Как домик в деревне.
— Ничего, Надежда! Попрошу дока помочь с инструментами и настоящую избу поставим.
— С печкой?
— А как же! Где же наши ребятишки греться будут?
Химера зажмурилась. Контролер смотрел на нее и улыбался. Шалаш и правда был классный. Изломы помогли. И дом построят. Док псевдогиганта даст, чтобы бревна перетаскивать. Серый смотрел на Надежду и мечтал.
— Слышишь? — Вопрос химеры вывел его из грез.
Контролер прислушался.
— Чернобыльские псы воют. — Он опять послушал. — Ого! Слепых псов собирают.
— Как ты думаешь, для чего? — Надежда встала с лавки. — Не меньше десятка чернобыльцев воют. Это ж какая армия собирается.
— Может за кордон пойдут.
— А оно им надо? Зона сама расширяется. Со временем вся Большая земля под Зону ляжет. Смысла нет в набегах. Только живность впустую губить.
Серый слушал. Лицо его становилось серьезным. Он посмотрел на Надежду.
— Крысиных собак поднимают. — Вдруг он схватил химеру за руку. — Друг воет!
— Ты не ошибся?
— Ты что, Надежда? Я не могу ошибаться. Ты же знаешь. — Он поднялся и начал одевать плащ.
— Ты куда?
— Хочу узнать, что случилось. Не мог Друг уйти от Хмурова. Чернобыльцы долги не забывают. Ни свои, ни чужие. Значит с Сашей, ну, в смысле, с Хмурым беда.
— Сиди дома и жди меня. Я сама пойду. Не будешь же ты спорить, что ходишь как черепаха.
— Да. Хожу я плохо. Ты поосторожней там.
В тире было многолюдно. Сталкеры делали ставки на стреляющих, стреляли сами и обсуждали результаты стрельб.
Старичок стоял за спиной Сережи и наблюдал за его стрельбой. Многих раздражало то, что кто-то стоит за спиной, но старичок знал, что Сереже было наплевать на это. Зато за спиной невысокого стрелка видно все до мелочей, не то, что с боку. А Сережа стрелял классно. Точно также стрелял и Хмурый, но видел это только старичок. У них ствол был как бы указательным пальцем. А палец, как известно, всегда указывает точно в цель, даже не глядя. Только вот сложность заключается в том, что это нельзя объяснить. А вот Сережа это прочувствовал. Зато какие преимущества у такой стрельбы! Видишь не только цель, а и все на сто восемьдесят градусов. Увидел тень, указал пальцем и выстрелил. Принцип тренировки циркового стрелка.
По тиру запищали КПК.
Старичок посмотрел сообщение:
«Хмурый пошел на Выжигатель. Сообщает Сморчок со слов химеры Надежды».
— Что там, старичок? — Сережа повернулся к старичку.
Старичок стоял с растерянным видом и не знал, что ответить пареньку. Не мог же он сказать правду. В Сереже проявлялся характер Хмурова, а это значит, что он может сдуру рвануть на Выжигатель. На выручку пришел крупный Сталкер по имени Гора:
— Да опять Семецкий не туда влетел.
— Да. Не туда. — Пробормотал старичок.
Сережа промолчал, только очень пристально посмотрел на старичка.
Он еще немного пострелял и стал собирать пустые обоймы.
— На сегодня хватит. — Он сложил обоймы в ранец. — Старичок! Дай мне патронов. Дома вставлю в обоймы.
Старичок засуетился.
— Да, Сережа. Иди домой, а то и так целый день стреляешь. Небось устал? Патроны сейчас дам. Дам патроны. — Он шаркающей походкой пошел к сейфу.
«Что-то он сегодня слишком старым кажется. — Подумал Сережа, глядя вслед старичку. — Хотя с утра был как огурчик».
Вернулся старичок, неся в руках коробки с патронами.
— Сережа. А может я сам вставлю?
— Что у меня, рук нет, что ли. Высыпай в ранец. — Он подождал, когда тот высыплет в ранец коробки. — Ну я пошел. До завтра.
— До завтра.
Старичок облегченно вздохнул лишь тогда, когда дверь закрылась за Сережей. Все-таки тяжело скрывать правду даже от ребенка.