Бар встретил Сережу легким гудением. Сталкеры сидели кучками и что-то, в пол голоса, обсуждали. Он решил узнать, что происходит, у Бармена.
Подойдя к двери кабинета, Сережа услышал громкие голоса, доносящиеся из-за двери. Говорили в основном Лис и Бармен.
— Ты знал, старый хрен, и молчал! — Лис был возмущен.
— Да пошел ты, салага! — Бармен был еще та штучка. — Сами хороши! Сплюнут свою идею и слиняют, а у меня репа боли!
— Ну мог нам-то сказать!
— А вот не мог ни хрена!!! Хмурова не знаешь? Он как гипнотизирует, мать его!!!
— Ну ладно. Понял. Чо орать-то.
— Это ты орешь. А я говорю.
— Ну все, все. Ты говоришь, а я ору. — Лис стал затихать и вдруг взорвался. — Да!!! Я ору!!! Когда он ушел?
— Уже сутки, как…
— О ё-ё-ё…
— Хватит истерик! Давайте думать, что делать.
— Лошадь пусть думает! У нее башка здоровая! А я иду на Выжигатель.
Сережа едва успел отбежать от двери, развернуться и сделать вид, что только что подходит к двери. Она открылась и из кабинета выбежал злой Лис.
— Привет Лис.
Тот остановился и непонимающе уставился на Сережу. Он долго смотрел на него и остывал. Потом, так же, молча, развернулся и вернулся в кабинет.
Сережа больше догадался, чем услышал, как Лис предупредил всех в кабинете, чтобы молчали.
— Привет, Сережа. — Лис вышел из кабинета. — Как пострелял?
— Нормально.
— А к Бармену зачем.
— Хочу шоколада взять.
— А. Ну пока. — Лис пошел.
— Лис! Ты торопишься?
— Да. Дельце одно есть.
— Возьми меня с собой.
Лис остановился.
— Да вообще-то… Понимаешь? Дело плевое. Да и обещал я.
— А Хмурый не знаешь где?
— А чего, Хмурый. Он разве еще не пришел?
— Нет.
— Ну скоро придет. А может уже дома. Пришел, пока ты стрелял. Беги домой. Может он чего интересного принес.
— А куда он собирался?
— Ой. Не помню. Так побродить.
— И Друга не взял?
Лис посмотрел на паренька умоляюще.
— Сережа. Мне идти надо.
— Иди. Я просто спросил.
Лис пошел на выход, периодически озираясь на Сережу. Тот стоял и смотрел на удаляющегося Лиса. На выходе, Лис столкнулся с Акелой. Они перекинулись несколькими фразами и разошлись. Лис покинул бар, а Акела направился к кабинету Бармена.
— Привет Сережа!
— Привет Акела! Мне с тобой поговорить надо.
— Может потом?
— Хоть стреляйся, надо.
Акела оглянулся и отошел к стене, поманив мальца:
— Давай поговорим, раз дело не терпит.
— Ты знаешь где Хмурый? — Вопрос был как удар.
Акела почувствовал как заныли зубы. Он виновато посмотрел на паренька.
— Без ножа режешь, парень.
— Знаешь или нет.
— А ты, ведь, ему должен. Да?
— Он мой отец!
— Ну это еще больше, чем должен. — Акела оглянулся. — На Выжигатель он пошел. Один. Хреново. — Акела вдруг спохватился. — Только я тебе ничего не говорил.
— А ты мне ничего и не говорил. Спасибо, Акела!
— Как бы мне башку не оторвали за это «ничего».
— Не боись! — Сережа ободряюще кивнул головой. — Никто не узнает. Ну пока!
— Пока. На рожон не лезь.
Сережа только улыбнулся в ответ. Он развернулся и побежал к выходу из бара.
Войдя в дом, он увидел заплаканную Свету.
— Ты чего. — Он подошел к ней. — С Машей чего.
— Да нет. Я так. — Света вытерла щеки. — Друг пропал. Ты стрелять ушел, мы на кухню, а он убежал. — Она глубоко вздохнула. — Даже мясо не съел.
— Ты знаешь, где Хмурый?
Света отвернулась от его взгляда.
— Ну откуда я могу знать? Пошел побродить куда-то. — Она пошла на кухню. — Иди обедать, а то все остынет.
Сережа положил на кресло ранец и пошел на кухню.
Ели молча. Сережа, мысленно, планировал свой путь на Выжигатель. Надо пройти незаметно, а то вернут и будут присматривать.
Света тяготилась тем, что знала сообщение в сети и не могла сказать о нем Сереже. Попробуй, скажи ему, он сразу побежит на Выжигатель.
Маша видела, что они молчат намеренно и тоже выжидала. Наконец она не выдержала:
— Сележка. А у нас Длуг убежал.
— Мне Света сказала.
— А почему он убежал? У нас, что, плохо?
— Я думаю, что Хмурый в опасности, вот он и убежал.
— Да ты что? — Маша вытаращила глаза.
Света укоризненно посмотрела на Сережу.
Маша, тем временем, выпятила нижнюю губу и заревела.
— Не плачь, Машка. — Сережа погладил ее по голове. — Друг его найдет и выручит.
Маша перестала плакать и посмотрела на него.
— Плавда? Ты не влешь?