— А что тут въезжать? Нет в моем понимание ни добра ни зла. Все это жизнь. Эти два понятия неразделимы. Они означают теорию и практику жизни. Пока изучаешь теорию, то все чистенько, гладко, ровно, приятно. Но если теорию освоил плохо, а еще хуже, если не понял и вовремя не переспросил, то на практике получишь такого тумака, что век будешь помнить.
— Это точно. — Бармен кивнул головой.
— Вот я и не признаю законов Большой земли. Если ты решил меня уничтожить, а я тебя разоружил, то не надо мне говорить о конвенции о военнопленных. Я сделаю так, как посчитаю нужным. Я живу по своим законам. Только они меня защищают.
— С этим я согласен. — Бармен опять кивнул головой. — Телевизор в камере убийцы, это перебор из ряда вон…
— Ладно, Бармен. Нечего мне мозги пудрить. Пойду я.
— Экипироваться будешь?
— Я правда на разведку. Не боись! Может с проводником повстречаюсь. — Он придвинулся к лицу Бармена. — Когда пойду на Выжигатель, то пойду без Друга. А сегодня с ним.
Бармен скосил глаза на Друга и ответил:
— По-моему он все понимает.
— Я тоже так думаю, но не могу же я рисковать его головой.
— Хм. Все-таки странный ты парень!
Часть третья. Штурм «Выжигателя»
— Не обижайся на меня, Друг! — Хмурый шел по шоссе, ведущему к блокпосту «Свободы», запирающему выход с территории Выжигателя. — Я тебя очень прошу! Не смогу я взять тебя с собой, если решусь на захват Выжигателя.
Друг бежал рядом с ним и периодически бил Хмурова по ноге своим боком. Так он выражал свое недовольство.
Хмурый остановился и присел. Он поставил Друга на задние лапы, обнял его и прошептал в ухо:
— Не могу, Друг! Прости!
Друг лизнул его в ухо. Хмурый отпустил его и встал.
— Разведаем, что к чему и в Росток. На обратном пути все решу. Топограф бы помог, но тут я бессилен.
Они пошли дальше. Справа, на косогоре, расположилась заброшенная деревенька. Дальше, за ней, шел бетонный забор, ограждающий Армейские Склады. На складах хозяйничали Сталкеры «Свободы». Полувоенная организация, финансируемая по высшей категории.
Впереди попалась огромная аномалия «Электр». Пришлось обходить ее по кустам. Шоссе свернуло влево.
— Осталось недалеко. Часа через два будем у блокпоста.
Хмурый посмотрел на небо.
— До темноты дойдем. — Он посмотрел на Друга. — Там перекусим и надо будет лезть на скалы. Интересно. Как нас встретят ребята из «Свободы?»
Другу было глубоко наплевать на ребят из «Свободы», его больше всего беспокоил вопрос: возьмет его Хмурый на Выжигатель или не возьмет?
Слева от шоссе стали попадаться строительные блоки и плиты, уложенные друг на друга. Они были в хорошем состоянии, словно их только что привезли.
— Друг! Ты помнишь дом у доктора на болоте? — Он глянул на Друга. Того, похоже, не интересовали проблемы хозяина. — Хм. Да я просто подумал… — Он снова посмотрел на Друга. Тому было по фигу. — Да не обижайся ты! Ну не могу я!
Он замолчал. Так они и шли молча. Хмурый знал, что он не возьмет на Выжигатель Друга, хоть тот и обижается на него. Друг знал, что Хмурый не возьмет его ни при каких условиях, и это было самое обидное.
Уже к вечеру, подходя к блокпосту «Свободы», Хмурый остановился и, глядя Другу в глаза, сказал:
— Твоя мать велела тебе слушаться меня. Не обижай свою мать. Она у тебя самая лучшая. Делай так, как говорю я. Будь достоин своей матери.
Друг заскулил, встал на задние лапы и лизнул хозяину руку. Хмурый облегченно вздохнул:
— Ну вот и хорошо! Вот такого Друга я и хотел видеть рядом с собой.
— Кто идет!?
— Сталкер одиночка с напарником.
— Убери оружие!
Хмурый закинул винторез за спину. Ему могла понадобиться помощь свободовцев, хотя бы информационная, и поэтому он не хотел конфликта.
— А где напарник? — Часовой смотрел на подошедшего Хмурова.
— А вот же он. — Хмурый показал за спину на Друга.
Часовой посмотрел за спину Хмурому и, увидев Чернобыльскую собаку, невольно дернул стволом автомата.
— Осторожно. — Хмурый отвел рукой ствол в сторону. — Не пристрели.
Часовой посмотрел на него и, не меняя положение головы крикнул:
— Эй! Волына! К нам Хмурый! Пропустить?
— А на нем, что, написано, что он Хмурый?
— А он с Другом. Ну, в смысле, с Чернобыльской собакой.
— А может он контролер?
— По роже вылитый контролер, только Чернобыльцы под контролерами не ходят.