Наконец, самое радостное событие для вьетнамских коммунистов произошло на заключительном заседании. Участники конгресса утвердили решение Исполкома, принятое еще в 1931 году, о приеме Коммунистической партии Индокитая в ряды Коминтерна. Представитель КПИК Ле Хонг Фонг был избран кандидатом в члены ИККИ. Отныне набиравшее силу коммунистическое движение Индокитая было представлено в руководящем органе международной организации коммунистов.
По поручению ИККИ Ле Хонг Фонг, вооруженный решениями VII конгресса, выехал на родину, чтобы начать подготовку к созыву пленума ЦК КПИК. А через несколько месяцев собрались в путь и Минь Кхай с Ноном, которые решили добираться на родину через Францию, выдавая себя за путешествующую супружескую пару.
Перед отъездом они встретились с Линовым, чтобы получить от него последние напутствия. Настроение у всех троих было приподнятое — во Франции только что пришло к власти правительство Народного фронта, в который входила ФКП. Они еще не знали, в какой мере это важное событие отразится на обстановке в Индокитае, но были убеждены, что открываются новые, чрезвычайно благоприятные возможности для деятельности их партии.
— Победа Народного фронта во Франции, — говорил Нгуен Ай Куок, — это для нас редкостный шанс, который мы никоим образом не должны упустить. Главное сейчас — обеспечить монолитное единство в партии, особенно между ее внутренней и зарубежной частями. По приезде в Сайгон передайте ань Зюи (Ле Хонг Фонгу. — Е. К.) три следующих соображения:
Первое. В результате победы Народного фронта во Франции должна измениться в позитивном плане и обстановка в Индокитае. С учетом этого зарубежному ЦК партии следует немедленно вернуться на родину и взять на себя непосредственное руководство патриотическим движением, оставив за рубежом лишь очень небольшую группу товарищей для связи с внешним миром.
Второе. Троцкисты повсюду, и во Вьетнаме тоже, обнажили свою реакционную сущность. Наша партия должна решительно отмежеваться от них и не идти с ними ни на какие компромиссы.
Третье. Надо всемерно добиваться создания Демократического антифашистского, антивоенного фронта, вовлекая в него широкие патриотические силы, всех, кто способен вести борьбу за спасение родины и народа. Однако надо помнить, что, идя на союз с другими силами, ни в коем случае нельзя поступаться жизненными интересами партии и рабочего класса.
Уже провожая Минь Кхай и Нона на вокзале, Нгуен Ай Куок снова вернулся к их прощальной беседе:
— Вы все поняли, что я сказал? Постарайтесь запомнить все слово в слово и передать ань Зюи. Еще раз повторяю: абсолютно никаких компромиссов с троцкистами, о чем бы ни шла речь.
В июле 1936 года Ле Хонг Фонг, прибывший в Сайгон из Шанхая под видом богатого китайского коммерсанта, вместе с другим членом ЦК КПИК, своим однокашником по учебе в КУТВе Ха Хюи Таном созвали пленум ЦК КПИК с целью внести изменения в резолюцию I съезда партии в соответствии с решениями VII конгресса Коминтерна. Пленум указал на задачи индокитайской революции на новом этане — встать в ряды возглавляемого Советским Союзом всемирного фронта борьбы за демократию и мир, против фашизма и войны, и одобрил курс на создание национального антиимпериалистического фронта, который получил впоследствии название Демократического фронта Индокитая.
Движение за создание Демократического фронта вылилось в невиданный прежде по масштабам национально-демократический, революционный подъем. Повсюду создавались комитеты действия за созыв Конгресса народов Индокитая, митинги и собрания, на которых составлялись требования народа к правительству Народного фронта Франции о проведении во Вьетнаме демократических реформ и улучшении жизни населения. Когда в конце 1936 года в Сайгон прибыла контрольная комиссия во главе с Жюстеном Годаром, направленная правительством Народного фронта с целью рассмотрения на месте положения в Индокитае, то по всему тысячекилометровому пути ее следования от Сайгона до Ханоя на каждой станции членов комиссии встречали многолюдные демонстрации населения, им вручались сотни народных петиций.
Прокатившаяся по Вьетнаму волна стачек, митингов, собраний под лозунгами «Свобода, демократия, амнистия политзаключенным» приносила свои результаты. Осенью и зимой 1936 года сотни политзаключенных, среди них многие руководящие деятели партии, вернулись из тюрем и с каторги, пополнив ряды борцов и укрепив руководство демократическим движением. Ветеран вьетнамской революции Хоанг Куок Вьет, находившийся в те дни на Пуло-Кондоре, вспоминает:
«…Из французских газет мы узнали о блестящем успехе Народного фронта на всеобщих выборах в мае 1936 года. Надежда охватила не одних нас. Наши чувства разделяли и здоровые националистические элементы. После образования нового правительства ожидание стало для нас просто невыносимым. Наконец первая группа амнистированных заключенных покинула остров. Прошло лето, которое показалось нам нескончаемым, и мы почти потеряли надежду. Но однажды утром нас вызвал начальник охраны. С явным огорчением он смерил нас взглядом с головы до ног, особенно товарищей Зуана (Ле Зуана. — Е. К.) и Донга (Фам Ван Донга. — Е. К.).
— Как? И вы в этой группе? — с неприязнью бросил он.
— А вам не нравится? Вспомните, что нас арестовали ни за что, без единой улики…»
После шести тяжелых лет подпольной борьбы в условиях жестокого террора и преследований Компартия Индокитая впервые получила возможность открыто обратиться к народу. Легально издаваемые ею книги и газеты несли в массы идеи марксизма-ленинизма, разъясняли курс и политику КПИК и Коминтерна. Могли ли еще год-два назад вьетнамские коммунисты мечтать о том, что в своих газетах, издаваемых в Сайгоне и Ханое, они будут беспрепятственно публиковать не только документы своей партии, но и резолюции VII конгресса и другие важные материалы Коминтерна?
Было снято полицейское табу с советской темы, грозившее тюремной решеткой каждому, кто осмелился бы его нарушить. И органы печати КПИК с лихвой возместили долгие годы молчания, широко и разносторонне знакомя своих читателей с жизнью и борьбой первого государства рабочих и крестьян. Орган ЦК КПИК журнал «Большевик» писал в поябре 1937 года, накануне 20-й годовщины Великого Октября: «Октябрь открыл новую эпоху в истории человечества, эпоху пролетарской революции, строительства социализма в СССР — общей родине всех пролетариев и порабощенных народов. Наш долг — бороться против замыслов империалистов уничтожить Советский Союз, выступать в защиту нашего первого социалистического государства».
Легальная деятельность в массах, активное использование газетной пропаганды способствовали росту авторитета и влияния партии среди населения. Гонимая колониальными властями «кучка бунтовщиков», как именовали прежде КПИК продажные писаки колонизаторов, предстала перед народными массами мощной, хорошо организованной и дисциплинированной политической силой. В ходе борьбы за демократические свободы и улучшение жизни народа партии удалось поднять на борьбу и идейно воспитать «массовую политическую армию», включавшую миллионы людей в городе и деревне, подготовить новый большой отряд партийных активистов. В этом смысле движение Демократического фронта заложило необходимые идеологические и организационные предпосылки для создания в скором будущем единого национального фронта, под знаменем которого и была осуществлена Августовская революция.
Три года борьбы за создание Демократического фронта Индокитая (1936–1939 гг.), когда впервые была использована тактика сочетания методов легальной, полулегальной и подпольной деятельности, когда партия получила возможность развернуть действительно массовую политическую и агитационную работу, когда крупные достижения перемежались и с неизбежными при таком крутом повороте событий ошибками, позволили КПИК накопить богатейший опыт, который в иные времена приобретается десятилетиями. Именно это и дало впоследствии все основания руководителям КПИК назвать период борьбы за Демократический фронт Индокитая второй, после Нгетиньских Советов, генеральной репетицией Августовской революции.
Нгуен Ай Куок внимательно следил за развитием демократического движения на родине, стараясь, насколько можно, помочь своим товарищам советами и рекомендациями. Его «письма из далека» — маленькие листки папиросной бумаги с написанными от руки статьями — каким-то чудом преодолевали тысячи километров, отделявших Москву от Ханоя и Сайгона, и регулярно появлялись за подписью «П. К. Лин» в газете «Наш голос» и других легальных изданиях партии.