Отражая яростные атаки агрессора, Северный Вьетнам даже в самые трудные годы войны с честью выполнял роль надежного тыла национально-освободительной борьбы патриотов Южного Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. Все эти годы неразрывно связывала Северный Вьетнам с Южным, а также с Лаосом и Камбоджей знаменитая «тропа Хо Ши Мина», проходившая вдоль вьетнамо-лаосской границы.
Еще в годы подготовки Августовской революции и борьбы против французских колонизаторов вьетнамские революционеры использовали эту затерявшуюся в глухих джунглях тропу, с трудом прорубленную в непроходимых тропических зарослях, для обеспечения связи между партийными организациями Бакбо и Намбо, минуя кордоны колониальной охранки. С началом второго Сопротивления «тропа Хо Ши Мина» (так ее окрестили западные журналисты, потому что именно Хо Ши Мин стал для всего мира символом героической борьбы вьетнамского народа) усилиями саперных подразделений Народной армии была превращена в широкую магистраль, искусно скрытую от вражеских летчиков густыми кронами деревьев. Днем и ночью шли по ней на Юг колонны грузовиков с добровольцами, вооружением, боеприпасами, продовольствием, медикаментами для сражающихся с агрессором Народных вооруженных сил освобождения. Этим же путем на Север перебрасывались раненые и больные, дети погибших в боях с врагом патриотов.
Новый враг был гораздо могущественнее и опаснее всех тех, с кем Вьетнаму довелось сражаться, а масштабы разразившейся войны намного превосходили все то, что вьетнамскому народу пришлось уже испытать. Однако Хо Ши Мин оставался, как это было и в прошлом, живым воплощением непоколебимой веры в грядущее торжество правого дела вьетнамского народа. Свой неиссякаемый оптимизм он старался ежечасно вселять в сердца своих соратников, кадровых работников партии и армии, всех трудящихся Вьетнама.
Особенно памятен мне день 17 июля 1966 года, когда Хо Ши Мин выступил по радио с традиционным обращением к народу по случаю годовщины подписания Женевских соглашений. За несколько дней до этого агрессоры сделали серьезный шаг по пути эскалации воздушной войны против ДРВ — вражеская армада из 50 истребителей-бомбардировщиков впервые совершила варварский налет на пригороды Ханоя. В воздухе над городом еще ощущался дымный запах пожарищ. В эти трудные часы жители вьетнамской столицы, как никогда, хотели услышать вдохновляющий голос любимого Президента. Весь сражавшийся Вьетнам застыл у громкоговорителей на городских и сельских улицах, у транзисторов на партизанских базах в джунглях и за закрытыми ставнями в домах подпольщиков в оккупированных врагом городах Юга. И вот раздался спокойный, с характерным нгеанским акцентом голос Хо Ши Мина.
— Война, быть может, продлится еще пять, десять, двадцать лет или даже дольше, — говорил он. — Ханой, Хайфон и некоторые другие города и промышленные предприятия могут быть разрушены. Однако вьетнамский народ не запугать. Нет ничего дороже независимости и свободы! Придет день победы, и наш народ восстановят свою родину, сделает ее еще величественнее и прекраснее.
Сказанные Хо Ши Мином в этом обращении слова «Нет ничего дороже независимости и свободы!» тотчас же разнеслись по всему Вьетнаму, стали крылатыми, служили девизом всенародной освободительной борьбы, вели вьетнамских патриотов от победы к победе.
Это была отечественная война, война за спасение родины. Вьетнамский народ защищал независимость, свободу, самые основы своей жизни в борьбе против нашествия империалистических агрессоров. Поэтому партия и Президент Хо Ши Мин, призывая соотечественников встать как один на священный бой с заклятым врагом, обращались в первую очередь к чувству патриотизма, национальной гордости, любви к родной земле, разжигали в сердцах людей неистребимую ненависть к чужеземным пришельцам.
Хо Ши Мин никогда сам не отождествлял империалистических агрессоров с американским народом, настойчиво предостерегая от этого и других. В интервью американскому журналу он отмечал:
«Вьетнамский народ никогда не ставит знак равенства между американцами, стремящимися к справедливости, и их правительствами, на совести которых немало преступлений, совершенных и отношении вьетнамского народа за последние 10 лет. Те, кто покушается сейчас на нашу национальную независимость и свободу, — это люди, предавшие забвению Декларацию независимости Соединенных Штатов, где записано, что «все люди рoждаются равными», и зафиксированы их неотъемлемые права — «на жизнь, на свободу и стремление к счастью». Отражая жестокую агрессию, героический вьетнамский народ рассчитывал прежде всего на себя, на свои материальные ресурсы и революционную энергию, а также на великую силу солидарности друзей и братьев во всем мире. Хо Ши Мин и Партия трудящихся Вьетнама сумели выработать и успешно претворить в жизнь единственно правильную стратегию гибкого сочетания всеобъемлющих национальных усилий с широчайшей международной поддержкой. Руководители ДРВ неоднократно подчеркивали, что победа, одержанная вьетнамским народом в длительной борьбе против империалистических агрессоров, неотделима от всесторонней помощи Советского Союза, других стран социализма, всех прогрессивных сил мира.
В крайне сложных условиях пришлось вести вьетнамскому народу войну Сопротивления. В 1965 году соседнюю с Вьетнамом социалистическую державу — Китай захлестнула гигантская волна так называемой «культурной революции». В этой стране на несколько лет установилась, как указывалось в последующих документах Компартии Китая, «жесточайшая военно-феодальная диктатура». Империалистические круги США использовали события в Китае для дальнейшей эскалации агрессивной войны против Вьетнама.
Будучи последовательным интернационалистом, Хо Ши Мин тяжело переживал трагические для судеб китайского народа и дела социализма эксцессы «культурной революции». Он с осуждением воспринимал уродливые проявления культа личности Мао Цзэдуна, которыми она сопровождалась. В одной из своих статей по вопросам революционной морали и борьбы против индивидуализма, написанной незадолго до кончины, Хо Ши Мин указывал, что, если болезнь индивидуализма поражает партийного руководителя, это приводит к тяжелым последствиям для партии и народа, наносит серьезный урон делу социализма. Эти слова Хо Ши Мина были восприняты вьетнамскими коммунистами как недвусмысленная критика культа личности Мао Цзэдуна и крайностей «культурной революции» в Китае.
После первых же налетов вражеской авиации на район Ханоя столичный административный комитет форсировал начатую еще раньше эвакуацию в сельские районы детских садов, школ, заводов, учреждений. Помню, в те дни из уст в уста по городу шепотом передавалась весть о том, что Хо Ши Мин не эвакуируется, он продолжает, как и прежде, работать в столице, в своем деревянном домике на сваях в дворцовом парке. И это вселяло в людей дополнительный заряд уверенности в победу.
За долгие годы борьбы Хо Ши Мин привык к суровому, спартанскому образу жизни, и ничто не было так чуждо его характеру, как стремление к роскоши. Вернувшись в Ханой после восьми партизанских лет, проведенных в пещерах и бамбуковых хижинах Вьетбака, он попросил соорудить ему скромный деревянный домик на территории президентского дворца Бакбофу. В этом же скромном жилище протекала его жизнь и в дни, о которых идет здесь речь. Рабочий стол его стоял на берегу миниатюрного пруда, на зеркальной глади которого колышутся огромные покрывала водяных лилий. Над столом густая тенистая крона дерева «ву шыа»; его саженец, присланный в подарок с далекого сражающегося Юга, он посадил и выходил своими руками. Вечером после работы он поливал цветы и кормил плескавшихся в пруду карпов — это занятие стало его любимым отдыхом. Когда звучал сигнал воздушной тревоги, Хо Ши Мин, как и другие обитатели президентского дворца, надевал на голову каску и спускался в бомбоубежище.
Невзирая на опасность, он довольно часто выезжал из Ханоя в зенитно-ракетные дивизионы, к летчикам, ополченцам, отличившимся в боях с вражеской авиацией. Во Вьетнаме принято всегда справляться о здоровье собеседника. Тем более этот вопрос волновал людей, когда речь заходила о самочувствии Президента. Добродушно смеясь, он отвечал на их вопросы: