— Михаэла, — Дункан махнул рукой, и Оберон последовал за Сидхе, с радостью отметив тишину в баре отеля. — Похоже, Хоб нашел свою истинную пару.
— Точно. Теперь я боюсь за обоих.
— Из-за МакСуини? — Дункан мило улыбнулся официантке, из-за чего девушка очаровательно покраснела. — Кофе, пожалуйста.
— Бокал Пино Гриджио. Пожалуйста, — он дождался ухода официантки и ответил: — Я понятия не имею, в чем заключается угроза, — Оберон наклонился, надеясь, что Дункан поймет, в какой дилемме он оказался. — Шейн говорит, что ничто не может остановить смерть этой Михаэлы.
Кожа Дункана вспыхнула серебряными искорками, но мужчина быстро взял себя в руки.
— Плохо.
— Больше похоже на катастрофу. Более того, мне нужно, чтобы Робин сосредоточился на переговорах. Глорианна начинает волноваться, задаваясь вопросом, когда вернется ее заблудший племянник.
Дункан фыркнул.
— Тут я согласен с Робином и Джейденом. Она убьет мальчика. Он слишком долго пробыл в руках Черного Двора.
Оберон кивнул.
— Если он не запятнан, то я предложу ему убежище, — одна из многих причин, по которым он согласился приехать в Филадельфию.
— Что будем делать с Михаэлой?
«Поместим под стеклянную банку, пока Робин не сможет позаботиться о ней должным образом».
Оберон не питал иллюзий. Робин не мог покинуть Михаэлу до установления связи. Как бы он не желал иного, преданность Хоба теперь разделилась.
Из-за этого Оберон мог бы с радостью придушить человека.
— Мы всеми силами будет ее оберегать. Если понадобится, то переместим во Дворец. А пока присматривай за ней и защищай любой ценой.
— Да, сир. Но сначала позволь мне связаться с Джейденом, чтобы он проводил тебя до комнаты.
— Нет необходимости, — Оберон махнул рукой, отпуская Дункана, но Сидхе задержался.
— Происходит нечто большее, чем похищение принца, мой сеньор. Пожалуйста. Я бы никогда не простил себе, если с тобой что-то случится.
Он не мог винить Сидхе в искренности.
— Ладно. Свяжись со своей парой.
Облегчение на лице Дункана смотрелось бы комично, если бы Оберон не заметил женщину, стоявшую рядом с женой Дункана. Темноволосая и темноглазая, она едва достигала пяти футов роста. Самые отвратительные оранжево-черные крылья бабочки украшали ее спину. Ее окружало бледно-зеленое свечение, знак Робина, очевидное для любого крови Туата Де.
Хоб пометил ее как свою. Да помогут им всем боги, Оберон намеревался защищать ее любой ценой.
***
Михаэла пронеслась мимо нескольких довольно странно выглядящих фей, молясь, чтобы ни одна из них не наступила на ее платье, которое обошлось ей в кругленькую сумму, но оно того стоило. Это была любовь с первого взгляда.
Черт, Михаэла собирался когда-нибудь выйти замуж именно в этом платье.
А-силуэта в стиле принцессы, без рукавов, с замысловатым бисером и кристаллами, подчеркивающими гофрированную талию и линию груди. Юбка тоже была усыпана кристаллами и бисером, отчего сетка искрилась, как капли дождя в тумане. Когда Михаэла описала цвет платья Аманде, то ее подруга сморщила нос, задаваясь вопросом, как лавандовая сетка могла хорошо смотреться на бледно-мятно-зеленом, но эффект был радужным. Михаэле казалось, будто ее платье было соткано из океанской воды. Прекрасное и неземное. Она чувствовала себя современной Золушкой, вплоть до серебряных сандалий и хрустальной тиары на голове. Михаэла даже нашла крылья цвета лаванды и мяты, которые идеально подходили к платью, и посыпала их серебряными блестками. Завив длинные волосы, она перекинула локоны через одно плечо, оставив их красиво струиться. Не хватало только украшений, но Михаэла не нашла ничего подходящего.
Если бы парни, с которыми Михаэла каталась на сноуборде, знали, сколько она потратила на наряд, то смеялись бы до упаду.
— Михаэла.
Она вздрогнула. Михаэла не знала, как смотреть ему в лицо после того обжигающего поцелуя с Робином.
— Ринго, — взглянув на мужчину, она рассмеялась, надеясь, что скрыла свою нервозность. — Ты выглядишь чудесно.
— Да? — он начал прихорашиваться, распушив свой темный хвост и поправив ушки, чтобы убедиться, что они все еще на месте. Ринго нацепил черные лисьи уши и хвост, черную рубашку на пуговицах и брюки. Черные ногти были приятным штрихом.
— Хотя я должна признать, что удивлена наличием только одного хвоста, — кицунэ, духи японской лисы, подобные той, в которую оделся Ринго, имели только один хвост, если были очень молоды. А так кицунэ мог отрастить до девяти хвостов, что означало возраст и мудрость.