– Чепуха! – хихикнул доктор, кажется перебравший сегодня валерьянки. – Неизвестный молдаванский скульптор семнадцатого века. А вы неравнодушны к прекрасному, мой милый. Лично я предпочитаю японцев. Созерцательность, рисовая водка… (Эшли оживился.) Ну хорошо, вижу, вам не терпится взглянуть на унитаз.
Тайна сливного бачка
Океанопулос вылез из-за стола и поманил Скруджа за собой. В уборной он гостеприимно распахнул перед Эшли дверцу кабинки и пропустил его вперед.
– А вот и он, наш шалунишка! – не без пафоса сказал доктор, улыбаясь так радостно, как будто присутствовал при встрече двух старых друзей (Эшли и унитаза) после долгой и тягостной разлуки.
Скрудж вгляделся в унитаз как никогда в жизни. Ничего примечательного… «Может быть, доктор тоже пьян?» В принципе, как ни банально было это предположение, оно показалось Скруджу наиболее приемлемым. Тогда он вгляделся в доктора.
А тот, подмигнув начинающему паниковать Эшли, нажал на белоснежную клавишу спуска воды. Убедившись, что на унитаз это не произвело ни малейшего впечатления, Океанопулос издал торжествующий вопль.
– Ну? Что скажете? – с неподдельным энтузиазмом исследователя поинтересовался доктор.
– Слив не работает. Что-то с бачком? – осторожно предположил Скрудж, боясь ошибочным диагнозом разочаровать маститого специалиста, каким (теперь это было очевидно) являлся доктор Океанопулос.
– Другого ответа я, признаться, и не ожидал, – удовлетворённо потирая руки, сказал доктор. – Ну что ж, берите инструменты и за дело!
Эшли понял, что от него ждут каких-то свершений, связанных с бачком унитаза. Тогда он погрузился в раздумья.
– Дело в том, что я привёз отца, сэра Скруджа-старшего… – наконец попытался он прояснить ситуацию.
– А, так у вас семейная фирма! Что ж, тем лучше. – Казалось, доктору не терпится взглянуть на результаты деятельности многообещающего союза молодости и опыта. – Скорее тащите сюда вашего папашу! Думаю, его эрудиция придётся нам кстати.
– Дело в том, что папа сейчас спит внизу. В гостиной. Нам, к сожалению, не удалось пока выяснить, где находится его комната. Поэтому пришлось временно оставить его в кресле. Видимо, пейджер, который я вам вчера послал (Эшли снова воспользовался псевдонимом факса), затерялся в пути.
Доктор тупо, может быть даже слишком тупо для психиатра, смотрел на Эшли. Тогда тот счёл нужным добавить:
– В последнее время, мне кажется, мы являемся свидетелями упадка почты Её Величества.
И тут доктор понял всё! Как ни смехотворно это звучит для человека мало-мальски знакомого с Хьюго Океанопулосом.
– Дорогой мистер Хрудж! – сердечно обратился доктор к Эшли по пути в гостиную.
– Скрудж, – поправил тот.
– Тем более. Дорогой мистер Спрудж, вы должны простить мою невольную ошибку, вызванную, поверьте, стечением обстоятельств. – Доктор улыбнулся одной из самых зловещих улыбок, которые попадались Скруджу в комиксах. – Я действительно принял вас за водопроводчика. Видите ли, мисс Бусхалтер, моя ассистентка, должна была вызвать на сегодня специалиста. Как вам известно, у нас проблемы с канализацией. (Эшли смотрел на доктора во все глаза.) Вот я и подумал, что на этот раз ей удалось каким-то образом ничего не перепутать.
Некоторое время они шли молча.
– Боже мой! – закричал вдруг доктор, до смерти напугав Эшли и напомнив ему сразу нескольких персонажей сериала «Маленькая прериянка, или О!!! Как я ошибалась в доне Педро!» – Ну хорошо, – покончив вдруг с декламацией, довольно сухо произнес Океанопулос. – Где же наш новый пациент?
Расследование в гостиной
Вопрос этот прозвучал в уже известной читателю гостиной, где за последнее время появились новые действующие лица разыгрывающейся здесь драмы.
И первым внимание Океанопулоса привлёк седоусый мужчина в форме полковника, восседавший в глубоком кресле с тяжёлой кавалерийской саблей на боку. После некоторого замешательства доктор осторожно приблизился к сидевшему, чтобы получше вглядеться в лицо, отмеченное несомненной печатью мужества, столь необходимого этому человеку в минуты бритья перед зеркалом.
– Ах, это вы, полковник?! – воскликнул доктор после минутной паузы, растянувшейся на добрых полчаса. – Как поживаете?
– Держу оборону, док. Но, скажу прямо, приходится нелегко!
– Миссис Уоплдопл? – уточнил доктор. – Пора вам, мне кажется, приступить к мирным переговорам, пока…
– …старая вешалка не окочурилась! – добродушно закончил фразу полковник Пепсодент. И больше не произнёс ни слова. Весь день так и просидел в углу, радуясь своей шутке и немного сожалея о том, что в последнее время ему всё реже удаётся блеснуть остроумием в компании этих штатских остолопов. Периодически из тёмного угла доносилось сдержанное «ха-ха!».