Михаил Задорнов
ХОББИ
У моей жены все красиво: и мысли, и душа, и одежда… Одно плохо — инженер она. А у кого на работе больше всего времени свободного? У сторожей да у инженеров. Отсюда и хобби у них появляются. От нечего делать.
У моей, помню, первым хобби хиромантия была. Как прочла она на работе книжку, сразу домой прибежала. Глаза счастьем горят!
— Гляди, — кричит, — на мою ладонь! Вот эту линию видишь? Это я скоро богатой молодой вдовой стать должна!
С этой мечтой она год жила. Пока на работу ей гороскоп не принесли. Японский.
Пришел я тогда домой, а она меня уже в прихожей дожидается.
— Ты знаешь, — спрашивает, — что ты Осел?
— Я осел? — удивляюсь. — А ты… ты, в таком случае, знаешь кто??
— Знаю, — говорит. — Я Змея!
— Вот это верно, — говорю. — Откуда узнала?
— Из гороскопа, — отвечает.
— Хороший гороскоп, — одобряю. — Читай чаще!
А она чуть не плачет:
— А ну признавайся, что у тебя с Люськой?
— При чем тут Люся, не понимаю.
— Ах, не понимаешь? В гороскопе ясно сказано, что Осел со Змеей только в том случае дружно жить могут, если у Осла на стороне Крыса есть!
— Так разве она крыса? — удивляюсь. — Вчера же только коровой была.
— Крыса! Форменная крыса! Эгоистична, меркантильна… В транспорте платит только за себя, за едой чавкает, к Ослам пристает…
— Ну все! — говорю и чувствую, что потихоньку заводиться начинаю. — Завтра же твоему начальнику на работу позвоню, чтобы он тебя делом каким занял.
— Бесполезно, — отвечает, — начальник Баран.
— Врешь, — сержусь уже не на шутку, — нет такого созвездия даже у японцев!
— А он… без японцев баран. Сам по себе! — отвечает.
Попробовал я в последний раз взмолиться.
— Отпусти, — прошу, — а? Я есть хочу… А она как обрадуется:
— Вот! Прожорливый! Сошлось! А значит, и все остальное сойтись должно.
— Это что еще, — настораживаюсь, — за остальное?
— А вот, — говорит, — слушай! Все Ослы до еды голодны! После еды инфантильны. А если Осел интеллигент, то ему уже никогда не стать ни великим полководцем, ни председателем колхоза.
Вот тут я и не выдержал. Обидно, знаете ли, стало такое от собственной жены слышать. И потом, почему это великим полководцем я стать не могу? Схватил я все ее книжки, рвать и метать их начал…
А она:
— Вот, и все остальное сошлось! Рвач, тиран, неврастеник… У-ю-ю! Другим вон и Быки, и Кабаны попадаются, а мне — ну полный Осел!
Ну, уж за полного осла я ей выдал. Насилу заснул потом. Наутро встал, а ее уж и след простыл. Записка одна: «Надеюсь, теперь ты видишь, что гороскоп прав и что наш союз обречен. Ухожу к Ларисе — она Лошадь — она поймет!»
Долго мы с ней порознь жили. Пока ей на работе новый гороскоп не показали. Европейский. Прибежала как рак красная. И действительно:
— Я Рак! — кричит.
— Очень приятно! — отвечаю. — Давай клешню!
А она.
— Прости, милый, я все перепутала. Ты не Осел. Ты этот, как его, ну, с рогами который… Козерог, вот!
Снова душа в душу зажили. На десятилетие даже гостей пригласить решили: Стрельцов с Весами и Скорпионами. Они не прожорливы, ноги при входе вытирают и чай без сахара пьют. Только зря старались. Потому как моя к тому времени уже каратэ увлеклась. Гордая теперь ходит. Всю мебель в квартире перерубила. Недавно на моих глазах последний дверной косяк одной левой перешибла.
— Вот десятилетие отпразднуем, — говорит, — я тебе тогда такой приемчик покажу — упадешь, не встанешь!
Словом, я точно решил: если после приемчика жив останусь, обязательно начальнику ее на работу позвоню. Не может как инженера нагрузить — пускай общественной работой охватит. Только чтобы у нее на хобби времени свободного не оставалось.