Они недолго просидели за столом, в сущности едва добрались до третьей порции печенья, как снова раздался звонок, ещё громче.
— Прошу прощения! — сказал хоббит и оправился к двери.
— Вот и вы наконец! — хотел он сказать на этот Гэндальфу. Но это опять был не Гэндальф. Напротив, на крыльце стоял очень старый гном с седой бородой и в алом капюшоне; и он тоже прошел внутрь, как только дверь отворилась, словно явился по приглашению.
— Вижу, они уже начали собираться, — сказал он увидев висящий плащ Двалина с зеленым капюшоном. Гном повесил свой красный плащ рядом с первым и сказал, прижав руку к груди: — Балин, к вашим услугам!
— Спасибо! — ахнув, ответил, Бильбо. Конечно, полагалась сказать не это, но «они уже начали собираться» произвело на него нехорошее впечатление. Бильбо любил гостей, но предпочитал знакомиться с ними до их появления и хотел бы приглашать их сам. У него появилась ужасная мысль, что печенья может не хватить, а он — хозяин. Бильбо понимал свой долг и выполнял его, как бы ни было трудно, — ему придется обойтись без печенья.
— Заходите и выпейте чаю, — умудрился все же сказать он, переводя дыхание.
— Мне бы лучше немного пива, если вам все равно, мой добрый сэр, — сказал белобородый Балин. — Но против печенья я не возражаю–печенье с тмином, если у вас оно есть.
— Сколько угодно, — к собственному удивлению, услышала Бимба свой ответ; он обнаружил, что бежит в погреб за пинтой пива, потом в кладовую за двумя прекрасными круглыми темными тортами, которые испек себе на сладкое после обеда.
Когда он вернулся, Двалин и Балин сидели за столом и разговаривали, как старые друзья (на самом деле они были братьями). Бильбо поставил перед ними пиво и торты, но тут в дверь снова громко зазвонили, потом ещё раз.
«На этот раз, конечно, Гэндальф», — подумал Бильбо, когда, отдуваясь, торопился по туннелю. Но это был не Гэндальф. На пороге стояли два гнома, каждый в синем капюшоне, с серебристыми поясами и желтыми бородами; и каждый нес сумку с инструментами и лопату. Как только дверь отворилась, они заскочили внутрь–на этот раз Бильба даже не удивился.
— Чем могу быть полезен, мои гномы? — спросил он.
— Кили, к вашим услугам! — сказал один. — И Фили! — добавил другой, оба скинули свои капюшоны и поклонились.
— К услугам вашего и вашего семейства! — ответил Бильбо, на этот раз вспомнив о приличиях.
— Я вижу, Двалин и Балин уже здесь, — сказал Кили. — Присоединимся к толпе!
«К толпе! — подумал мистер Бэггинс, — Мне это совсем не нравится. Нужно посидеть с минуту, собраться с мыслями и выпить». Не успел он сделать глоток–в уголке, пока гномы сидели за столом и говорили о шахматах, и о золоте, и о неприятностях с гоблинами, и о притеснениях со стороны драконов, и о многом другом, чего хоббит не понимал и не хотел понимать, потому что звучало слишком похоже на приключения, как динь–динь–дишь — снова прозвучал звонок, как будто хоббитенок–хулиган тянет за ручку.
— Кто–то у двери! — сказал Бильбо мигая.
— Четверо, судя по звуку, — заметил Фили. — Да мы видели, как они подходят.
Бедный маленький хоббит сел в коридоре, обхватил голову руками и задумался, что ещё случиться, и останутся ли они все на ужин. Но тут звонок зазвучал ещё громче, и Бильбо побежал к двери. На пороге было вовсе не четверо а ПЯТЕРО. Пока он размышлял в коридоре, подошел ещё один. Не успел хоббит повернуть дверную ручку, как все оказались внутри, с поклонами и словами «к вашим услугам» — один за другим. Звали их Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн; и очень скоро на колышках висели два фиолетовых капюшона, и серый капюшон, и коричневый капюшон, и белый капюшон, а гномы, сунув в широкие ладони под золотые и серебряные пояса, присоединились к остальным, Уже стало похоже на толпу. Кто–то просил эля, другой — портера, ещё один — кофе, и все вместе–печенья; так что какое–то время хоббит был очень занят.
На очаг поставили большой кофейник, тминные торты кончились, гномы только приступили к лепешкам с маслом, когда в дверь громко застучали. Не звонили, а четко застучали по прекрасной зеленой двери хоббита. Кто–то колотил по ней палкой!
Бильбо, страшно рассердившись, но и в замешательстве, побежал по коридору — такой нелепой среды он ещё и не припомнит. Он рывком распахнул дверь, и они все упали один на другого. Ещё гномы, целых четверо! А за ними Гэндальф, который опирался на свой посох и смеялся. Он сделал своим посохом отметину на прекрасной двери; но одновременно сбил знак, который оставил накануне утром.