У огромного костерища сидели три огромных существа. Нанизав на длинные прутья баранину, они жарили ее, то и дело облизывая жирные пальцы. Пахло очень вкусно. Все трое бесперечь прикладывались к кувшинам, которые они наполняли из стоявшего поодаль пузатого бочонка. Это были тролли, самые настоящие тролли; Бильбо узнал их сразу, хотя никогда раньше не видел, — по росту, по вывернутым ступням и тупым мордам. Изъяснялись тролли так, что их не пустили бы ни в один приличный дом.
— Разрази меня гром! Опять баранина! Третий день ее жрем, сколько можно?
— Да, давненько я не пробовал человечьего мясца! О чем только думал этот олух Уильям, когда тащил нас сюда? Чтоб мне пусто было! — а кувшин и так уже пуст… — Тролль подтолкнул под локоть своего товарища, присосавшегося к своему кувшину.
Тот поперхнулся.
— Заткнись! — гаркнул он, откашлявшись. — Вы что, болваны, думали, стоит вам разинуть пасти, как местные сами в них полезут? Ты, Том, и так уже сожрал полторы деревни. Да и Берт тоже не промах. Чего вам еще надо? Поди прокорми вас, прорвы ненасытные! Нет чтобы спасибо сказать. — Уильям проглотил большой кусок мяса и вытер губы рукавом.
Боюсь, все тролли — даже те, у которых всего одна голова — ведут себя именно так. Послушав их разговор, Бильбо понял, что надо немедля что-то предпринимать. Но вот что? То ли потихоньку ускользнуть и предупредить товарищей, что у костра сидят три здоровенных и изрядно проголодавшихся тролля, готовых при случае слопать гнома и закусить пони; то ли попытаться что-нибудь стащить… Настоящий добытчик, разумеется, не сомневался бы ни мгновения: он обчистил бы карманы троллей (там всегда найдется, чем поживиться), баранину умыкнул бы, бочонок с пивом прихватил бы — и поминай как звали. Чтобы обезопасить себя, можно бы проткнуть всех троих кинжалом и дальше — гуляй не хочу…
Но Бильбо не был настоящим добытчиком и ни разу до сих пор не встречал живого тролля — только читал о них в книжках. Ему было страшно; больше всего Бильбо хотелось очутиться за сотни миль отсюда, но не возвращаться же к Торину и компании с пустыми руками! Хоббит не понимал, откуда взялась эта мысль, однако она не отпускала его и понуждала что-нибудь да предпринять. В конце концов он решил, что самое простое — обшарить карманы троллей, осторожно подобрался поближе и спрятался за деревом прямо за спиной Уильяма.
Берт и Том встали и направились к бочонку. Уильям по-прежнему не отрывался от своего кувшина, Бильбо набрался храбрости и сунул свою крохотную ладошку в карман тролля. Там оказался кошель размерами с хоббитову сумку.
«Хо! — с восторгом подумал Бильбо, вытаскивая кошель. — Вот так начало!»
Да… С кошельками троллей ухо нужно держать востро. Не успел хоббит вытащить кошелек, как тот вдруг завопил дурным голосом:
— Эй, ты кто?
Уильям обернулся и схватил замешкавшегося Бильбо.
— Чтоб мне провалиться! Берт, гляди, кого я поймал! — гаркнул тролль.
— Кто это?
— Да чтоб я лопнул, коли знаю. Ты кто, а?
— Бильбо Торбинс… До-ооб… хоббит, — выдавил бедный господин Торбинс, дрожа как осиновый лист. Интересно, подумалось ему вдруг, успеет ли он ухнуть по-совиному, прежде чем его задушат?
— Добхоббит? — озадаченно переспросил тролль. Надо сказать, что тролли туговато соображают и весьма подозрительно относятся ко всему новому. — А зачем ты полез в мой карман, добхоббит? — продолжал расспрашивать Уильям.
Двое других между тем с любопытством поглядывали на Бильбо.
— А жарить его можно? — справился Том.
— Попробуем, — отозвался Берт, подбирая с земли прут.
— Маловат больно, — благодушно заметил Уильям, успевший набить живот. — Шкуру содрать, кости выкинуть — и что останется?
— А может, он не один? Тогда бы пирог испекли, — сказал Берт. — Слушай, кролик недоделанный, в тутошних лесах есть еще пискли вроде тебя? — Он взял хоббита за ноги и потряс.
— Много, — ляпнул Бильбо, не подумав, но тут же спохватился: — Нет, больше никого.
— Чего-чего? — Берт схватил хоббита за волосы и больно дернул.
— Что слышали, — пискляво огрызнулся Бильбо. — Пожалуйста, господа хорошие, не жарьте меня. Я вам пригожусь, я умею готовить. Если хотите, приготовлю вам такой завтрак, что вы пальчики оближете. Только не ужинайте мной!
— Бедняга, — проговорил Уильям, сытно рыгнув. — Напугали малыша. Отпусти его, Берт.
— И не подумаю! Пускай сначала растолкует, как это — много и никого нет? Я не желаю, что-бы мне перерезали глотку во сне. Вот суну его пятками в огонь — живо заговорит.