Корки и кости выкиньте, гости! Мажьте горчицей, и пусть Неебет!
Чашки и рюмки - эй, недоумки! - ну-ка Пиздячьте в Пизду прямиком
Ломом железным, Хуем полезным, Хером облезлым, Мудьми, Елдаком!
Кто там без дела? Ебнем на бис! Эй, осторожно, хрупкий сервиз!
Но такой Хуй из штанов они, конечно, не выпустили. Наоборот, Ёбко вымыли и прибрали нору хоббита, пока тот вертелся и Мудачился: то туда Хуй засунет, то сюда, лишь бы за всем уследить. Потом, как в Пизде не бывало, все вернулись в столовую и увидели, что
Торин сидит и в Хуй не дует: ногами Хероуткнулся в решетку камина, и курит трубку. Ох, и не Мудень же он был околачивать Хуи, этот Торин, и недаром что Неотъебаннейший!
: раз Ёбнет колечко, то Распиздячится во все стороны, нальется Нехуйственной силой, а гном только и рад: вертит Хуем, куда кольцу лететь - в трубу, под стол или к потолку, где такие кольца уже Еблись целым стадом. Только что бы Торин ни делал, Гэндальф умел его Угандошить. Трубка у волшебника была, конечно, Мелкоебская, но кольца из нее проскакивали Торинским в очко, окрашивались Злоебуче-зеленым цветом и Хуяк, назад к Гэндальфу, чтобы висеть прямо у него над Еблом. Этаких колечек Напиздовалось уже целое облако, и в Неебком освещении комнаты вид у Гэндальфа был Хитроебский и значительный. Бильбо перед таким Хуем аж рот раскрыл, хоть это и было неприлично. Хоббит Ёбся неровно при мысли о колечках и скукоживался, как Хер, вспоминая как гордился теми которые пускал сам. Такой Поебенью они ему казались после увиденного!
- А теперь Еб,- да и музыка! -щелкнул пальцами Торин. - Ебите сюда с инструментами! И что началось! Кили и Фили Попиздюхали и принесли скрипочки, Дори, Нори и Ори Выпиздовали флейты, Бомбур Въебся с гигантским барабаном, Бифур и Бофур Упиздовали, но потом снова Припиздовали, теперь держа в руках кларнеты, едва не Проебанные в недавней спешке возле двери-Пиздянки. Двалин и Балин Единопездно признались : "Мы забыли свои инструменты на крыльце! Но не получили Пизды даже за это.
- Ебашьте туда и возвращайтесь с моей арфой - Не Ебуще скомандовал Торин. И гномы Примудохали две виолы ростом с себя и арфу Торина, Впёзднутую в зеленую ткань: арфа была вся из себя Ебкая и сделана из
чистого золота. И вот когда Торин легкими Хуйками пальцев коснулся струн, а все остальные гномы заиграли ему в ответ, то понеслась такая Неебущая музыка, такая Неотъебанная, что Бильбо унесся душой в Непиздованные дали, где на Небе-без-Хери Переебчато сияла чужая Луна , - в общем, в Ебеня по Ту Сторону Реки в тысяче Хуев от хоббичьей норки. Темнота выгнулась Хуем и проникла в комнату через окошечко в склоне Холма, огонь в камине из яркого Хера обратилсся в золу и Похер, а гномы все Ебли и Ебли свою колдовскую музыку, и тень Хуебородого Гэндальфа медленно качалась в такт на стене. Тьма откупорила свою Пизду и накрыла комнату, камин Заебся и потух, тени тоже Отъебли свое, а гномы продолжали играть. И в час, когда даже Хую уже ничего не нужно от Пизды, поодиночке гномы начали петь. То была Непиздяшная песня Неебких лет - которую гномы лабают там где живут - у Хуя в Жоппе, - и потому обычно ее Хер услышишь . Вот Хуёк из этой песни, хотя слова без музыки, - это, конечно, как без Хуя Ебстись.
За горы-Хуйки, за Мудовый туман
Пошлем Нехуево огонь- караван
За плевые горы пройдем, - и готово!
И с кладом вернемся из сказочных стран!
Волшебники-Гномы!
Проебаны дни,
Когда вы искусно
Металлы Ебли
Сапфиры, Алмазы
Рубины, Топазы
Достали из Пёзд
На Отъебах Земли
На эльфа-соседа
Царя-богача
Трудились Хуями чертог щекоча
И солнечным бликом
Могучих тестикул
Украсить могли рукоятку меча
На тонкие цепи,
Как волос Пизды
Нанизывать ветер
Могли и цветы
В свои ожерелья
В порыве веселья
Вплетали Хуйки
Недоступной звезды
Но вот колоссальный послышался Ёб
Разверзлась Пизда
Сотрясся небоскреб
где было жилище,
Теперь Ебанище
Не будет пощады -
Ужасный Проёб!
И гномы боясь наказанья с небес
Всерьез опасаясь что грянет Пиздец,
укрылись в богатых
подземных палатах
и свет их сокровищ пошел под венец.
Ебко вбирая в себя их пение, хоббит чувствовал, что тоже начинает Пизденеть по прекрасным вещам, сделанным не при помощи Пизды и Хуя, или хуже того - через Жоппу, а добытых Хитроебством, умелыми искусными руками или даже магией. То было Ебущее изнутри чувство - жаркое, ревнивое, Пиздецуещее нутро каждого гнома. В хоббите
тоже Заеблось что-то Туковское, и Пизда хоббиту уже была не так мила, как хотелось
непременно увидеть Нехероподъемные Ёбни гор, услышать шум спадающих вниз Водоебов-Долбоебов (ибо именно так они и Ебут, одинаково всю жизнь) , Пропиздовывать в поисках выхода по пещерам, нося молниеносный меч, готовый разить Хуёбищ. Бильбо, недовольный собой, широко разинул Ебальник в окно. На черном небе Шароебились звезды. Но мыслями хоббит уже Доебывался до сокровищ из темных пещер. Как будто и без того не Еблось, где-то За Рекой Пиздануло пламенем (кто-то Разъеб костер), и Бильбо сжался Хуем от мысли, что, может быть, вот-вот каким-нибудь Хером принесет сюда и драконов-смертоебов, готовых разорвать в Пизду его мирное жилище. Хоббит подпрыгнул от ужаса, как на Хую, - и снова стал обычным мистером Бэггинсом, что из Бэг-Энда Под Холмом.
Бильбо поднялся, как Хуй, но дрожал, как Жоппа. Он Ёбся сам с собой: то ли Cъебать принести лампу, то ли просто взять и Cъебать - да и отсиживаться у Хуя в Жоппе за пивными бочками, пока гномы сами не отправятся к Херам. Но тут он призадумался и Поебся от ужаса: было уже поздно. Пиздец успел сгуститься, музыка и пение Схуйнулись, гномы Пиздовали вокруг, и в их взглядах просвечивал Пиздец, глаза Поебывали во мраке.
- Куда это Вы Хуй держите? - спросил Торин, даже не Ебясь притворяться, будто не подозревает Бильбо.
- Без лампы тут как без Хуя, - развел руками хоббит. - Нельзя ли Вхуячить ее?
- Нахуй! Нахуй! - хором отвечали гномы. - Нам неплохо Ебется и в темноте! Настоящий Пиздец творится в Пизде! А в ней темно, но Хуй не жалуется!
- Да, да, да, конечно, Хуй не жалуется. Я тоже не жалуюсь,- Хуйнул хоббит, но со страху Проеб мимо скамейки, а вместо нее Ёбнулся о каминную решетку, Пизданув по кочерге и совку. В дело вмешался Гэндальф, как и в других случаях, умевший вставить Хер и провернуть.
- Ш-ш! Не шуметь! Хуйню Нахуй! Сейчас Раззалупится длинной речью Неотъебаннейший Торин!
И тот действительно Раззалупился, как любил Раззалупливаться, то есть длинно. Он начал так: Почтенноебы! Гэндальф! гномы, мистер Бэггинс! Мы сошлись в этом месте не для мелкой Поебухи.
Пизда грозит нам отовсюду, а без Пизды поговорить можно только здесь. Скорым Хуем перед нами расстелится Пиздец дороги, а может быть и просто Пиздец, при этом все равно скорый. Вдумайтесь в это - Пиздец! просто Пиздец!