В сложившейся ситуации у Бильбо срабатывает психологическая защита – он мысленно возвращается в Бэг-Энд, душа его рвется домой: «Как бы мне хотелось очутиться сейчас у себя дома, в моей славной норке, у очага, и чтобы чайник начинал петь!» Разумеется, это желание рефреном будет повторяться на протяжении всей книги, и рассказчик предупреждает нас: «Еще не раз потом ему пришлось мечтать об этом!» Конкретные образы кресла у очага и закипающего чайника – красноречивые и зримые символы прежнего бэггинсовского мира: безопасного, уютного, обжитого и цивилизованного. Бильбо еще не раз будет воскрешать их перед собой, когда ему плохо – от страха, от усталости, от потрясения. Первый случай, когда внешние обстоятельства заставят его мысленно перенестись домой и заскучать об очаге и чайнике, связан даже не с испугом и не с опасностью, а с обычными житейскими неудобствами. Отряд располагается на ночлег в Пустынной Стране, и все идет наперекосяк: гномам никак не разжечь костер, пони, нагруженный тюками с провизией, падает в реку, и запас съестного из-за этого мгновенно уменьшается, а пополнить его негде. Эту картину злоключений рассказчик завершает, упомянув, как назойливо капает дождь с вершин деревьев, под которыми укрылись путники: «кап, кап». Эти неудобства покажутся сущими пустяками в сравнении с опасностями, с которыми Бильбо столкнется позже, но сейчас их, этих неудобств, более чем достаточно, чтобы Бильбо горько пожалел о своем туковском авантюрном порыве и затосковал об уюте бэггинсовского привычного житья.
Толкин не случайно заставляет Бильбо в ходе путешествия миновать Пустынную Страну: это один из этапов преображения персонажа, и автор показывает нам его на всех стадиях преображения, в том числе и в пограничном состоянии – на границе между двумя мирами. За счет этого приема Толкину удается показать происходящее одновременно с двух точек зрения, под двумя разными углами. Мы, читатели, получаем возможность разделить с Бильбо его изумление (а также страх и тревогу), которые он то и дело испытывает, когда перед ним разворачиваются все новые и неведомые края. Но в то же время Толкину не приходится просить нас исследовать этот неведомый новый мир вслепую: мы смотрим на него глазами главного героя. Поскольку нашим представителем в повествовании служит именно Бильбо, мы постоянно разделяем его приземленное, реалистичное восприятие фантастического мира.
Взломщик Бильбо. Начало
В первой главе Толкин обращает наше внимание на то, что Бильбо представляют взломщиком. Как вы помните, Гэндальф горячо заверяет гномов: «Если я сказал, что он Взломщик, – значит, он взломщик или будет взломщиком, когда понадобится». Во второй главе гномы, как может показаться, поверили Гэндальфу на слово, по крайней мере временно. Да, Торин явно язвит, когда в своей записке обращается к мистеру Бэггинсу: «Взломщик Бильбо», но спор гномов, который происходит под мокрыми деревьями неподалеку от стойбища троллей, показывает, что гномы по меньшей мере готовы назначить Бильбо взломщиком и вором и поверить Гэндальфу. Поначалу они хотят отправить на разведку Гэндальфа, но, поскольку волшебник исчез, выбирают Бильбо: «В конце концов, с нами Взломщик». Как ни нелепо, а в отсутствие Гэндальфа Бильбо становится единственным «профессиональным» авантюристом в отряде.
Согласившись сходить на разведку к тролльему костру, Бильбо тем самым впервые по-настоящему принимает звание и роль Взломщика и начинает действовать в этом качестве. Однако рассказчик исподволь дает нам понять: то, что это звание отражает реальное положение дел, весьма сомнительно. Когда гномы наконец говорят: «Теперь очередь за Взломщиком», рассказчик добавляет: «…сказали они, подразумевая Бильбо», как будто читатель без этого не знает в точности, кого подразумевают гномы. Но как только Бильбо приступает к делу в качестве взломщика, мы тут же узнаем кое-что очень интересное. Возможно, когда Бильбо стоял на пороге своей норки в Бэг-Энде, он больше смахивал на бакалейщика, чем на взломщика, но теперь выясняется, что он и правда наделен способностями, которые делают из него отменного вора. Оказывается, Бильбо умеет передвигаться так тихо, что «даже осторожный хорек ничего бы не услышал». Правда, первое профессиональное задание Бильбо заканчивается не совсем так, как он задумал, но не забудем, что Бильбо все же удалось обчистить карман тролля Вильяма. Нельзя же винить Бильбо, что он не предусмотрел коварства заколдованного кошелька, который завопил, как только его тронул чужой, и выдал вора.