В первой главе мы уже видели, как Толкин подавал величественное и пугающее в комическом, веселом ключе, показывая все мрачное так, чтобы не слишком подавить или напугать читателя. Описание троллей – самый яркий и блестящий образец применения этой писательской стратегии.
Мы узнаём о них много страшного и отвратительного, о том, какой ужас они наводят на здешние места, – но узнаём лишь в конце эпизода, уже после того, как появляется Гэндальф и окаменевшие тролли больше не представляют угрозы для гномов и хоббита. Когда Толкин впервые вводит троллей в текст, он выстраивает сцену очень продуманно и искусно. Описывая, что видит Бильбо, который отправился на разведку к неведомо чьему костру в чаще, рассказчик не сразу сообщает нам, что хоббит увидел троих троллей. Если бы сказано было только это, наше испуганное воображение опередило бы рассказ и отпугнуло нас от этой сцены. Но рассказчик действует иначе. Он не начинает описание собственно с троллей. Сначала он рисует сценку с троллями в мирных, даже по-своему уютных тонах. Мы видим «огромный костер, сложенный из буковых бревен», куски баранины, которые поджариваются «на длинных деревянных вертелах», «бочонок с чем-то вкусным» (пивом); упоминается «дивный аппетитный аромат». И, только нарисовав эту уютную картинку, рассказчик сообщает нам, что «трое огромных великанов» – «тролли. Тут не могло быть никаких сомнений!». Рассказчик не подталкивает наше воображение к тому, чтобы представить себе ужасных троллей, пока не нарисует для них относительно умиротворяющий фон.
Толкин мастерски выписал и сам разговор троллей. Содержание их беседы, если отвлечься от формы, просто кошмарно: тролли истосковались по вкусу человечины, а один из них буднично упоминает: «С той поры как мы спустились с гор, вы с Бертом полторы деревни умяли, не меньше». Конечно, тролль вполне может преувеличивать, но он точно это не придумал, и мы верим, что сказанное – правда. Толкин смягчает эти отвратительные подробности, привлекая внимание читателя не только к содержанию тролльей беседы, но и к их манере разговаривать. Рассказчик осуждает троллей, но не их кровожадность, а убогую, безграмотную и грубую речь: Бильбо догадался, что это тролли «по их разговору, который был совсем, совсем непохож на великосветский!». Сразу же после фразы про «полторы деревни» тролль Вильям отхватывает большой кусок баранины и утирает губы рукавом, и тут рассказчик замечает: «Да, боюсь, что тролли всегда ведут себя так некультурно, даже те, у которых по одной голове». Комический эффект – в самой неясности относительно того, о чем именно в поведении троллей сожалеет рассказчик – о том ли, что они изничтожили столько людей, или о плохих застольных манерах троллей. Таким образом, Толкину удается сообщить читателю о жестокости и кровожадности троллей, но он слегка смягчает и разбавляет пугающий образ, подчеркнув неотесанность и скверные манеры троллей.
Не случайно и другое. Когда Бильбо и его спутники сталкиваются с троллями лицом к лицу, то схватка, пленение и напряженное ожидание развязки – то есть самые напряженные сцены – написаны так, что они одновременно и очень забавны. В частности, посмотрим на троллей, которые разглагольствуют о том, как вот-вот съедят связанного Бильбо и гномов. Если бы рассказчик просто описал, что Бильбо попался в плен на съедение троллей, читатель ужаснулся бы, но рассказчик сразу же начинает добавлять кулинарные подробности – тролли бурно обсуждают, как лучше приготовить добычу. Тролль, который прикидывает, сколько мяса получится с хоббита, после того как его освежуют и разделают (рассуждает он словно домовитая хозяйка у прилавка мясника), – совсем не страшен. Сколько бы раз я ни перечитывал «Хоббита», меня неизменно смешит реплика тролля Берта: «Может, поискать – тут еще такие найдутся? Пирог бы состряпали». Кажется, даже сам Бильбо в своем бедственном положении способен оценить комизм ситуации и не теряет чувства юмора: тролль держит его на весу за волосы, а Бильбо, запинаясь, каламбурит: «…любезные господа, не готовьте из меня ничего! Я сам хорошо готовлю, я лучше готовлю, чем готовлюсь, вы понимаете, что я хочу сказать? Я вам сготовлю превосходный завтрак, если вы меня не приготовите на ужин». Несмотря на угрозу мучительной смерти, Бильбо подстраивается к общему тону троллей.
Точно так же построена и сцена пленения гномов. Тролли ловят их, распихивают по мешкам – и затем гномам приходится выслушивать бурный спор троллей о том, как их лучше приготовить. Сама идея такой обстоятельной дискуссии между тремя троллями уже комична; читатель вряд ли ожидал столь страстной увлеченности кулинарией от троллей-людоедов, в азарте позабывших о том, чего им следовало бояться больше всего, а именно о рассвете.