Семья Бэггинсов – яркие представители самой сути хоббичьего мира с его уютом и покоем. Соседи считают их «очень почтенным семейством» и одобряют полнейшую предсказуемость их поступков. Бэггинсы напрочь лишены авантюрной жилки. Они «никогда не позволяли себе ничего неожиданного; всегда можно было угадать заранее, не спрашивая, что именно скажет тот или иной Бэггинс по тому или иному поводу». Мир Бэггинсов – сонный, домашний мир, в нем больше всего ценят покой и благополучие. Посреди этого уютного мира восседает Бильбо Бэггинс, прохлаждается перед дверцей своей великолепной хоббичьей норки, праздно покуривает трубочку и говорит: «Торопиться некуда, целый день впереди!» Таким Бильбо впервые предстает перед нами – воплощение хоббичьей респектабельности и безмятежного, покойного житья-бытья.
В эту мирную сценку на задворках вселенной, «в те далекие времена, когда было меньше шума и больше зелени», вторгается волшебник Гэндальф. Он являет собой полную противоположность Бильбо: таинственный и жутковатый, непонятно, откуда он и зачем явился. Гэндальф не только странствует и переживает приключения, но, совершенно очевидно, вовлекает в них других; Бильбо слышал толки о том, что именно по милости Гэндальфа «столько тихих юношей и девушек пропали невесть куда, отправившись на поиски приключений». Бильбо также наслышан, что Гэндальф – отменный рассказчик и на празднествах он излагает «дивные истории» обо всяких неведомых чужеземных чудесах, например «про драконов и гоблинов, великанов и спасенных принцесс и везучих сыновей бедных вдов». Однако Гэндальф не только рассказывает чужие сюжеты, но и воплощает свои: «Истории и приключения вырастали, как грибы, всюду, где бы он ни появлялся». Поэтому стоит ли удивляться, что книга, которую мы читаем, – это еще одна история с приключениями, завязавшаяся, стоило лишь появиться Гэндальфу.
Встреча Бильбо и Гэндальфа в первой сцене книги знаменует столкновение двух миров: безмятежного и предсказуемого мира мистера Бильбо Бэггинса из Бэг-Энда, что Под Холмом, и таинственного, опасного и полного неожиданностей мира приключений, которые разражаются везде, где бы ни появлялся Гэндальф. Вторжение этих приключений в мирное и благоустроенное житье-бытье Бильбо, в его уютный дом – это и составляет содержание первой главы «Хоббита».
Событие вполне обыденное и благопристойное: чаепитие. Для Бильбо оно во многих отношениях становится неожиданной пирушкой с нежданными гостями, как гласит название главы. Прежде всего, Бильбо и понятия не имел, что устраивает чаепитие и зовет гостей. Он напрочь забыл об обещании, впопыхах и не вполне искренне данном Гэндальфу накануне, а уж появление гномов для него и вовсе неожиданность. «Гостей он любил, – сообщает нам рассказчик, – но он любил знакомых гостей и предпочитал приглашать их сам». Благопристойное чаепитие очень быстро превращается в нечто совершенно иное, для Бильбо – тревожное, непривычное и будоражащее. Если поначалу нежданные гости устроили Бильбо пренеприятную суматоху, то затем его «выбивают из колеи» и наконец обрушивают на него непреодолимую и нежелательную данность: на голову Бильбо «свалилось нежданно-негаданно самое что ни на есть скверное приключение». Вторжение нежданных гостей приводит к любопытным последствиям. То, что разворачивается перед нами, – не просто сотрясение предсказуемого и спокойного мирка Бильбо, которое происходит, когда орава гномов вламывается к нему в дом, съедает подчистую все его кексы, пироги и прочую снедь и переворачивает вверх дном уютную и опрятную норку. Мир Бильбо не просто переворачивается, он еще и преображается. Тихая, ярко освещенная и чистенько прибранная гостиная превращается в темную залу, где устраивают свой совет гномы и маг.
В ходе пирушки возникает одна небольшая, но значимая интерлюдия, которая прекрасно иллюстрирует метаморфозу мира Бильбо и его домашнего уклада: это сценка, где Торин и Гэндальф, покуривая трубки, состязаются в пускании дымовых колец. Вспомним, что в самом начале «Хоббита», когда Гэндальф только появился, Бильбо на досуге покуривал трубочку на лужайке перед домом. В этой первой сцене Толкин подчеркивает, что курение трубки связано с отдыхом, покоем, уютом и благостным расположением духа, – ведь Бильбо поначалу приглашает Гэндальфа посидеть с ним и угоститься табачком. Однако дымовые кольца, которые пускают Торин и Гэндальф, несомненно, имеют магическую природу и, более того, выглядят слегка угрожающе. В отличие от дымовых колечек из трубки Бильбо, которые лениво уплывают за Холм, дымовые колечки Гэндальфа хищно охотятся за Ториновыми и проскакивают сквозь них: «Гэндальф оказывался проворнее». Дымовые колечки, которые еще недавно ассоциировались с мирным и почтенным досугом, теперь зловеще плавают над головой у Гэндальфа и придают ему «таинственный и по-настоящему колдовской» вид. Когда приключения и магия вторгаются в жизнь Бильбо, то затрагивают даже самые мирные и обыденные ее мелочи, превращая их в непостижимые и чудесные. Гэндальф снова выступает здесь не только как рассказчик, но и как творец.