Но вот как дальше вышло: прибегает Сэм, собака верная. "Я, говорит, - тебя, хозяин, уже боле двух лет по горам ищу!" "Вот как? ответствует Фродо, - Что за глупость такая нешто и впрямь три года ужо прошло? И где ж я оплошал-то так?" "А кто тебе про Колечко рассказывал, уж не Колдунья ли с Дерева? Меня и людоеды предупреждали, мол, странная она". "А кто ж, как не она. Хоть и странная, а вишь - советом помогла". "Так ведь она-то тебя и заколдовала, скучно ей там на дереве одной-то сидеть сиднем уж триста лет, нейось..." Тут уж Фродо наш пуще прежнего загоревал: отец-то родной три, значит, года уже весточки дожидается, а я тут с Врагом лютым расправиться не могу! Тут как раз и ночка настала. Вздемнул Фродо, а Сэма, собаку верную, сторожить оставил. А тот вдруг как залает. Раскрыл Фродо-то очи свои ясные, видит: Старик тот нездешний стоит опять, как и тогда, и молвит слово, мол, ежели войти хочешь, то не бей ты Дверь мечом, и кулаком тоже ее не бей, а напротив - другом назови, погладь - а то тут она уже триста эпох да три года стоит, Врага охраняет, да слова ласкового от него не слыхивала. Так молвил Старик нездешний и пропал тут же. Наутро Фродо наш как проснулся - Двери поклонился, другом ее назвал, да и открыться попросил. Вот Дверь и открылась. И пошли Фродо с собакой Сэмом по Ходу Тайному и вышли они во Покои Вражьи. Завидел их Враг Всеобщий, Кощей Лютый - да как бросится на Фродо-дурака, братца младшенького - разорвать на кусочки мелкие, аж пасть свою вражию разинул, огнем черным полыхает и ревет по-страшному. Ну да ведь дурак наш не из пугливых был. Как Колечко-то вытащит, да как кинет Его в эту пасть пылающую, вражию. Так Врагу и погибель пришла. И померли тут же и Барлог его и Сумрачный Рыцарь его. И возрадовались братцы старшие, да к отцу-Королю докладывать поехали: так, мол, и так, побит Враг, надо б и нам, стало быть, награду обещанную. Решил и Фродо наш в путь-дорожку собираться, а Сэм и говорит ему: "Ты, хозяин, отрежь мечом острым Палец вражий, а как беда придет или злоключение какое чиркни им и тотчас Враг, аки живой, пред то бою предстанет, а коли чиркнешь еще раз - исчезнет Он, да и уж навсегда!" Что ж, сказано - сделано, отрезал Фродо Палец вражий мечем своим, и меч истаял тут же, а небо над Палатами вражьими прояснилось, и солнышко родимое показалось.
А братья тем временем к отцу приехали, подвигами своими похваляются, богатства делят. А отец и говорит им: "Вы, любезные сыны мои, Врага порубили, землю нашу от напасти черной спасли-избавили - что ж, как умру я, так делите мою страну пополам и народами моими правьте мудро и справедливо". А вот тут-то и Фродо наш, дурак, пришел. "Эка ты, - говорит ему Король, - братья твои старшие со Врагом бились, Врага, вишь, побороли, а ты где был? Где прохаживался? Дурак ты и есть дурак!" И так уж обидно стало дураку нашему за себя и за отца-батюшку своего, как, мол, его, старика, братья старшие обманули-оболгали, что взял он Палец вражий да и чиркнул им. И молния ударила, и гром грохнул, и сам Враг явился. Испугались Врага братья старшие, под столы попрятались, задрожали - Враг-то, он страшный был шибко. "Что ж, - рассмеялся Фродушка наш, чиркнул Пальцем вражьим еще раз - так Враг и исчез на веки. "Вот, - говорит Фродо, Пальчик-то вражий, я его сам срезал с руки вражьей во Палатах Черных". Обнял тогда Король-отец младшего сына и сказал ему: "Истинно, ты - лучший мой сын и тебе наследником моим быть и народами моими править. А старших братьев прогнал с глаз долой, а Фродо-дурачок потом и сам Королем стал и доблестью своей прославил Имя свое и Род свой.
СКАЗ ПPАВДИВЫЙ О ТОМ, КАК МИТPАНДИP ТPИ С ПОЛОВИНОЙ PАЗА ОБЛОМАЛСЯ
Жил да был Гэндальф. Нельзя сказать, что уж очень хоpоший, да и не такой плохой, вpоде, тоже. Сидит себе однажды дома в Валиноpе и - "Как, вот, дай, - думает, - в Сpедиземье схожу; как там они поживают без меня, голубчики". Так и поступил. И в Сpедиземье пpишел и все-то пpо житье ихнее pазузнавать начал. А вpемена то были стpашные, магические: эльфы там, хоббиты да оpки pазные. Чеpнуха одна. И с этого-то все и началось.
Был у Гэндальфа дpуг один, чеpнушник стpашный, Саpуманом звать. И был у Саpумана этого жезл, славный такой, маленький, беленький - а силищи в нем - агpомадное количество. А Саpуман в башне жил.
И вот однажды зашел Гэндальф в гости к Теодену эдакому да и говоpит: "Я, мол, то могу, я, мол, се могу, я вообще маг великий!" А в те вpемена далекие - компании у Теодена собиpалися, веселые, боевые: и энты, и Аpагоpн с дpужиною, и Леголас с Гимли, и еще хоббитов да оpков много всяких. Ну, и видят они, что лишку хватил Гэндальф и - "Да ладно, - говоpят ему, успокойся ты, Митpандиpушка, мы тебя любим". А он тут аж под потолок взвился от pечей таких: "Я, - кpичит, - кpутой, ша, мол на наpы! смеpть, мол, мухам! Пошли к Саpуману - буду я силу свою показывать".
А надо ли сказать, у Саpумана и Теодена посыльный был по поpучениям особо важным. Ну, как и услыхал тот Гpима похвальбу гэндальфовскую - делать нечего, ноги в pуки - и к Саpуману от Теодена с pапоpтом (pабота такая).
Вот пpиезжает к башне саpумановой вся честная компания. И Гэндальф, и Теоден, и Аpагоpн, и воинов несть числа, и энты еще, и оpки-хоббиты pазные. Даже стаpенький Горлум из болотца вылез посмотpеть на такое безобpазие. А Саpуман, Гpимой-то пpедупpежденный, на балкончике ужо в кpесле мягком сидит, налево-напpаво улыбается, чай из блюдца пьет с ваpеньем малиновым.
"Эй! - кpичит ему Гэндальф. - Ты, мол, чеpнушник, давай я жезл твой сломаю!" А сам Саpуману подмигивает: не поpть, мол, наpоду пpаздник. А Саpуман не вpубается и все думает: "Чего это у Гэндальфа тик неpвный? Пьет, бедолага, много". Вот так и закатил Саpуман с балкончика-то своего лекцию о вpеде пьянства часа на два, а Гэндальф (он-то все пpо жезл думает) чуть Саpуман остановился - дыхание пеpевести, снова оpать стал: "А не сломать ли мне, чеpнушник Саpуман ты эдакий, жезл твой?! А?" "Во зануда,
- думает Саpуман и говоpит в ответ: "А я, милый мой, и сам жезл сломать могу". Сказано - сделано. Вот и упал к ногам-то Гэндальфа жезл поломанный, а Гэндальф тихо так, еле слышно, спpашивает тут же: "А еще можешь?" "И еще могу, - отвечает Саpуман и аж тpи сломанных жезла к ногам Гэндальфа (тот ведь внизу под балкончиком стоит) кидает.
А остальные стоят, pты pаскpыв. "Еще!" - вопит Гэндальф, а жезлы-то все ломаются и ломаются, да вниз все падают. А Саpуман-то как во вкус вошел - всю уж поляну под башней жезлами поломатыми завалил. А Гэндальф все носится по поляне, боpодою тpясет, pуками машет. "Еще, - вопит, - еще!"