Несколько интересных экземпляров я всё же обнаружил. В одной из комнат мной запримечен был старинный сервант, который после реставрации послужит прекрасным украшением гостиной. В бывшей гостевой спальне сохранились две оттоманки, в простенке лестничного пролёта под грудой тряпья я нашёл неизвестно кем аккуратно убранные кресла, да и ещё взял на заметку кое-что по мелочи. Если над всем этим поработать магией, то можно неплохо обставить жилой минимум: гостиную-столовую-спальню.
А ещё я случайно наткнулся на библиотеку. От полного уничтожения книги спасло лишь то, что изначально они хранились в специальном зачарованном шкафу. Охранная магия давно выветрилась, но качественно сделанный стеллаж защитил своё содержимое и без неё. Так сказать, ценой собственной жизни. Само книгохранилище восстановлению не подлежит, зато за некоторые редкие экземпляры трактатов, обнаруженные мной здесь, гильдия магов особняк восстановит и ещё приплатит золотом. Но это планы на будущее, а пока в приоритете супруг.
Неспешно поглощая обед, я разговорил своего слугу и узнал, что господин Намар днём почти никогда не бывает дома, а вечера проводит в хозяйском кабинете за ворохом свитков. В делах пытается разобраться? Это хорошо, хоть и не просто. Я ещё помню, как с ужасом разглядывал старую амбарную книгу, которую мне отец отдал для обучения. Там всего-то и требовалось: посчитать, сколько денег было заработано на продаже шерсти и сколько ожидать в будущем году. Вот только, кроме шерсти, там ещё было много всего другого. Я пока разобрался, что к чему, возненавидел овец, которые плодятся, как им вздумается, мешая моим расчётам! Не думаю, что Намару будет легче.
«Учитывая замкнутость Намара, не думаю, что он обрадуется, если я сам по себе полезу в дела, — подумал я. — А значит, надо сделать так, чтобы он сам предложил мне помочь ему».
До вечера я занимался библиотекой, точнее, сам лично перетаскивал книги с третьего этажа к себе в комнату, не решившись доверить такое слугам. Простые крестьяне могут не понять, что какой-то ветхий свиток с плохо различимым текстом может стоить больше, чем табун лошадей. А лишаться таких редкостей по чьей-то безалаберности совсем не хотелось. Никто мне не мешал, никто не останавливал.
После очередного одинокого ужина я прихватил одну из книг и направился в кабинет Намара. Мой супруг сидел за широким рабочим столом и пытался разобрать груду бумаг, которыми без всякой системы был забит огромный сундук. Когда я зашёл, Намар оторвал взгляд от очередного свитка, глянул на меня и, так и не произнеся ни слова, вернулся к чтению.
Ну и ладно. Так же молча я уселся на жесткий диванчик у окна, открыл принесённую книгу и принялся читать. Где-то через час, когда комната погрузилась в вечерние сумерки, я подвесил в воздух два светлячка. Один — над столом Намара, второй — возле себя. Ещё через час мой супруг соизволил оторваться от бумаг, потёр глаза и уставился на меня в упор своим пронзительным немигающим взглядом.
— Алье, ну и что ты тут делаешь столько времени?
— Жду, господин Намар.
— Чего?
— Когда вы закончите работать, и я смогу проводить вас в покои. Слуги уже должны были принести воды. Я велел её не греть, сам справлюсь. Тем более что мне нужно с вами кое-что обсудить.
— Например? — вскинул бровь Намар.
— До холодов нужно будет закрыть завесой большую часть дома, чтобы не расходовать тепло напрасно. Мне нужно знать, какие комнаты вы желаете оставить. В окнах такие щели, что проще натопить улицу, чем дом. Также мне нужны заготовки для амулетов, и я обнаружил в библиотеке два очень редких, считающихся утерянными, свитка по некромантии. За обладание ими гильдия магов нам выделит в бесплатное пользование на год хоть «земельника», хоть «природника», хоть мага жизни, поскольку сами некроманты нам пока не нужны. И я не только маг-бытовик, господин Намар. Я ещё и сын герцога, которого с детства учили вести дела. Если хотите, могу помочь разобраться во всём этом, — кивнул я на набитый бумагами сундук.
Целую минуту Намар сверлил меня взглядом, а потом сказал:
— Покажи свитки.
Поднявшись с дивана, я погасил светлячки.
— Библиотеку я перенёс к себе. Третий этаж в слишком плохом состоянии, чтобы оставлять всё на месте. Не возражаете, господин Намар?
Приведя супруга к себе, я открыл крышки у трёх сундуков, что стояли в гардеробной.
— В первом — занимательное чтиво: походные заметки, философские размышления и исторические хроники. Терять не стоит, но и большой ценности книги не имеют. Во втором — книги по магии, учебные пособия, свод законов и судебных решений и прочий практический материал. А вот здесь — наиболее ценные экземпляры, — я присел рядом с сундуком и достал тонкую потрёпанную книжицу в кожаном переплёте. — «Часослов», когда-то принадлежавший супругу Теодора Первопроходца. Если захотите сделать подарок императорской семье, то по значимости вот эта тетрадка будет равна редчайшему украшению. Рукописный бестиарий химер с подробным описанием. В настоящий момент известно лишь пять пособий по выведению химер. Этот шестой, неизвестный. Расставаться с таким не стоит — самим пригодится. А вот те два свитка, о которых я говорил. Для нас бесполезны, потому что прочесть их могут только некроманты.
— Но ты уверен в их ценности, Алье? Почему?
— Печать гильдии. Такую ставили только на особо ценные экземпляры.
С моими находками мы разбирались почти час. Я рассказывал — Намар молчал, слушал и иногда задавал вопросы. На улице совсем стемнело, когда я проводил его в купальню. Здесь была совсем не деревянная бадья, как на постоялых дворах, а небольшой бассейн. Я его в первый же день привёл в порядок, так что он больше не напоминал сколотое корыто.
Опустив руки в воду, я выпустил магию. Несколько раз взболтал воду, чтобы перемешалась, и взглянул на Намара. Он так и стоял в дверях, думая о чём-то своём.
— Почему? — вдруг спросил он.
Что, «почему»? Почему я рассказал о найденных ценностях, которые они за таковые не считали? Или почему я взялся помогать ему с делами? А может, почему я пытаюсь преодолеть его отчуждённость?
— Потому что теперь это и мой дом, — просто ответил я.
***
Намар Шерда
Выделив Алье комнату в поместье, я занялся собственными делами, дав распоряжения слугам и дружине не препятствовать супругу ни в чём, лишь бы в долги не лез и жить не мешал. Целый день я мотался по поместью, пытаясь хоть как-то наладить быт. Впереди зима, а топить нечем. Скотину мы привезли, но нужен корм, иначе зимой всю опять резать придётся. Неожиданно нагрянули два торговца, которым отец уже продал ещё несобранный урожай пшеницы. Одни проблемы и бардак!
Казначея в графстве нет уже давно, а писарь только руками разводил. Не вёл отец никакого учёта: кому, сколько, когда. У них на руках только купчая на двести мешков зерна, и непонятно, оплаченная или нет? Вот и гадай: действительно ли отец собрал с них деньги, или они решили воспользоваться ситуацией? Выставлю за дверь — и обиженные торговцы взвинтят цены, чтобы покрыть свой убыток. А к нам теперь до весны караваны приходить не будут. Отдам зерно — самим сеять по весне будет нечего, да ещё и славу простака заработаю.
В один из дней, когда я пытался найти хоть что-то в бумагах отца, в кабинет нагрянул Алье. Молча сел у окна и принялся читать книгу. Ну и ладно, пусть сидит, лишь бы не отвлекал разговорами. Внезапно вспыхнувший над головой светлячок стал приятной неожиданностью. Я поднял голову. Алье по-прежнему сидел у окна с книгой, и над ним светил второй такой же.
«Ну вот что ему надо?»
Я попытался вернуться к ненавистным бумагам, но мысли нет-нет и скатывались на Алье. Хотелось, очень хотелось, увидеть его снова таким, как в крепости: открытым, красивым, страстным. Увидеть в его глазах радость, тепло, восхищение. Если бы у меня хоть что-то было, что ему дать! А силой утверждать своё право старшего супруга и каждый раз чувствовать, как его передёргивает от твоих прикосновений? Что каждый вечер он с надеждой будет ждать, что я НЕ приду? Не хочу…