Даже не подставляя намеренно, случалось, они причиняли немало проблем. То Гаевский с Поповым векселей навыдавали, спровоцировав «Байер» на попытку перехвата нашего совместного аспиринового проекта, то Воронцовы-Дашковы пожелали выделить свою часть активов и перевести их на Кавказ, то Великий Князь Александр Михайлович желает, чтобы мы в Русско-Японской отличились…
И ничего! «Только бизнес, ничего личного!» — вот наш принцип в таких случаях. Попов и Гаевский до сих пор торгуют нашими лекарствами, у нас нормальные деловые и личные отношения. Элайя Мэйсон и Фред Морган, из-за которых меня чуть не линчевали под Балтимором и пытались убить в Нью-Йорке, — тоже наши партнеры. Так что и с Шиффом, если выкрутимся, можем вести дела и дальше. Если он сам, конечно, этого захочет.
Насколько я понимаю, сам он считает, что воюет не с Воронцовым, а с Романовыми. А мы так, просто подпорка, ударив по которой он собирается крупно подгадить царской фамилии. И его чувства и намерения не изменятся.
Поэтому мы сразу, ещё в марте, оставили Мэйсона в Беломорске. «На лечение». Тем более, что это было чистой правдой. Нигде больше его не снабдили бы нужным количеством инсулина, и мало где он мог получить анализ содержания сахара в крови трижды в сутки. А ведь были ещё анализы на содержание ацетона в крови и моче… Да масса анализов, без которых лечить диабетика невозможно! Так что он у нас ещё и «лабораторной мышкой» послужил. Кстати, быстро выучил русский, и даже, говорят, завёл романчик с одной вдовой. Для нас же было важно, чтобы он не выдал себя Шиффу.
Незнание главы «Кун, Лееб и Ко» было единственным нашим козырем, хоть и мелким. Пока же приходилось нам с Натали напрягаться в свободные минутки и бешено мозговать, как нам вывернуться. Ведь мы все-таки, что ни говори, новички в море бизнеса. И на международном уровне — середнячки. А он — крупная акула, американские банкиры таких, как мы, не одну дюжину проглотили!
Из мемуаров Воронцова-Американца
«…Готовиться к Первой Мировой я начал, как только отгремела Русско-японская война. Нет, делал это не только я, разумеется! Военные, к примеру, подводили итоги войны, меняли наставления, вводили новые образцы вооружений. А знаменитый в моём будущем Фёдоров начал изобретать свой автомат. И тоже, как и в моем прошлом, быстро пришёл к выводу, что 'мосинский» патрон для этого слишком мощный. Но в этом варианте истории он выбрал «нудельмановский» патрон, а не патрон от винтовки «Арисака». В результате чего над ним многие смеялись.
Дело в том, что карабин Нудельмана почитался военными слишком слабым. Полицейское оружие. Или охотничье. А тут Фёдоров пытается сделать на его основе автоматическое оружие. Они и дразнили его автомат «пулемётом против зайцев». Я, кстати, опробовал эту «машинку». Она получилась тяжёлой, капризной и дорогой. Но, тем не менее, Фёдорова я всячески поддерживал.
Готовились и Сандро с Макаровым. Помимо места Наместника Александр Михайлович получил ещё звания Шефа Лёгких Сил Флота и Шефа авиации. То есть отвечал за торпедные катера, подлодки, тральщики, минные заградители и морскую авиацию, также за все «сухопутные» самолёты и дирижабли. В том числе за их военное использование — разведка, доставка пакетов с сообщениями и прочее.
Вот он и усиливал, как мог, Балтийский с Черноморским Флотами, а также создавал оборону наших северных портов. В пределах бюджета, который ему выделили. А выделили скудно. Нет, в этот раз дело было вовсе не в кознях господина Генерал-адмирала.
К текущему моменту удалось более-менее, как говорится, достигнуть консенсуса по поводу итогов Русско-Японской войны. За прошедшие годы «адмиральская оппозиция», негласно возглавляемая Рожественским, со скрипом, но признала, что командовал Макаров умело. Да выигрыш «три к двум» по броненосцам был не в прямом эскадренном бою, просто нашим кораблям пришлось идти до порта существенно дольше, чем японским, вот один из них и не дошел.
А японцам, наоборот, улыбнулась удача. Обнародованные фотографии состояния японского Флота после битвы у острова Квель-Парт ясно показывали, что ещё бы чуть-чуть и соотношение потерь могло бы быть в нашу пользу.
Известно, что «у победы много отцов, а поражение — всегда сирота!» Поэтому «генерал-адмиральская» группа всё это время тихо таяла и к настоящему времени растаяла совсем. И тут же как-то «само собой» стало понятно, что сама концепция кораблестроения и подготовки команд у Российского Флота не соответствовала реалиям, сложившимся на момент войны. Или соответствовала в меньшей степени, чем у японцев.