В доме стало тихо, чисто и… необыкновенно неуютно, Ирина мама сама призналась в этом.
— Ну давай тогда хотя бы котёнка заведём.
— Опять котёнка? Сколько раз тебе нужно повторять, что мы живём в коммунальной квартире?..
Ира молча кивала головой.
— Наконец, я не хочу, не желаю превращать свою комнату в хлев!
— Ага, — сказала Ира.
— Надеюсь, ты убедилась, во что он превратил наши книги?
— Убедилась, — сказала Ира, — но мне так хочется, чтобы у нас хоть кто-нибудь живой был.
Не земноводное
И вдруг — Ира опять вернулась из школы не одна: она принесла большую стеклянную банку, на дне которой кто-то был. Когда Ирина мама разглядела толком, кто это, — по спине у неё прошёл холод. Там шевелился краб! Живой! Мокрый, усатый краб!
— Зачем тебе этот ужас? — спросила Ирина мама.
— Что ты, мамочка, неужели ты не видишь, какой он хорошенький?
— Хоро-о-ошенький?!
Мама пожала плечами и пошла мыть руки, сама не понимая зачем.
Прошло четыре дня.
Краб жил в банке так, будто его и нет. Он только без конца шевелил многими своими ногами — пробовал влезть на гладкую стенку банки. Потом замирал. Ирина мама старалась не смотреть на это, она боялась краба.
С того дня, как в доме появился краб, к Ирочке зачастил старый её приятель и одноклассник Толя.
Толя прибегал так часто, что нельзя было понять — это он ещё не уходил или пришёл опять.
Ребята подолгу сидели подле банки. Ира что-то записывала в маленький блокнот. А Толя просто смотрел на краба с восхищением, непонятным Ириной маме. Но она думала: «Пусть наблюдают. Ничего плохого в этом нет».
И всё-таки не удержалась:
— Толенька, скажи мне правду, тебе на самом деле нравятся… о боже, что он делает… эти зеземноводные?
Толя был поражён: почему Ирина мама считает краба земноводным?
— Это не лягушка, — сказал Толя, — это краб. Он принадлежит к ракообразным.
— И откуда ты всё это знаешь?
— Я не знаю — откуда я это знаю! Мы ведь с Ирой юннаты. А вы разве нет? Вы разве не были юннаткой?
— Нет, не была. Меня интересовали дирижабли.
Через некоторое время Ирина мама заметила, что ребята начали благоустраивать жилище краба.
Из живописных кусочков кирпича они выстроили крабу грот. Потом озеленили его. Потом насыпали влажного песка. «Если бы не сам краб, — думала Ирина мама, — всё это выглядело бы даже красиво».
Сверху банка прикрывалась книгой. Но не плотно, а как-то так, наискосок, ребята клали книгу, чтобы он дышал.
Прошло несколько дней. И вдруг под утро вся коммунальная квартира на пятом этаже была поднята на ноги. Люди бегали по длинному коридору босиком и друг у друга спрашивали: «Что случилось?», «Кто кричал?»
Сначала никто ничего понять не мог. Потом поняли: вместо часов, которые обычно лежат на ночном столике, Ирина мама взяла в руки краба. Он, оказывается, там дремал.
Крабу, как видно, надоела банка, он, видно, залез на живописный грот и… вылез.
А потом?
Потом краба в доме не было. Он живёт теперь в школьном живом уголке. Живёт неплохо, потому что Толя большой знаток ракообразных. И вообще Толя, наверно, станет зоологом… Но это ещё не скоро.
Никаких хомячков
А вот Иру после истории с крабом стали обыскивать. Задолго до возвращения дочери из школы мама с тревогой поглядывала через кухонное окно под арку. Чтобы девочка ничего живого без её ведома в дом не внесла.
Время шло. Ира возвращалась из школы одна. Совершенно одна! И всё равно её обыскивали каждый день, потому что мама знала, какая она упрямая.
И вдруг Ирочка делается неправдоподобно послушной.
За хлебом сама бежит!
Мусор выносит сама!!
Про уроки напоминать не нужно!!!
Спать ложится вовремя!!!!
— В чём дело? — начинает беспокоиться мама.
День ничего понять не может, другой не может ничего понять, потом слышит:
— Мамочка, можно, я куплю себе хомячка?
Мама вздрогнула. Не успела она ещё понять, что такое хомячок, как ей уже померещилось что-то мокрое, что-то состоящее из сплошных шевелящихся ног.
— Никаких хомячков, — сказала она тихим от ужаса голосом.
Проходят дни. Ира по-прежнему подозрительно послушна и вдруг опять говорит:
— Ну мамочка, ну почему ты не хочешь?
— Я уже сказала: не хочу!
— Ну мамочка, ну ты ведь его ещё не видела.
— Не видела и видеть не хочу. И не позволю превращать наш дом в зоопарк!