Прежде чем выбраться из своего укрытия, я дал имена боевым андроидам, кляня себя за то, что не сделал это раньше и только после этого направил своего коня в их сторону, а следом за мной неотступно следовала куцая колонна, в конце которой плелась телега, нагруженная доверху боеприпасами к пушке и продовольствием. Меня не сразу заметили, так как заходящий за горизонт солнечный диск был у меня за спиной и, это позволило подойти к людям на достаточно близкое расстояние. Увидев небольшую колонну конных воинов, да ещё и с пушкой, аборигены занервничали, но уже что-либо предпринимать было поздно, и они остановились, отдав себя на милость неизвестных вооружённых людей.
Остановившись от них в паре десятков метров, я с любопытством оглядел замерших в тревожном ожидании беженцев, а это были именно они и никто другой. Живых душ в этом караване было чуть более пятидесяти, в основном женщины с детьми и старики. Мужчин было мало, всего лишь семеро, да и те имели ранения, у кого рука перевязана, у кого нога. Одеты все они были в натуральные холщовые обноски носившие следы пожара. В общем, типичные беженцы, пустившиеся в дорогу в поисках лучшей жизни.
— Кто такие?! — Грозно поинтересовался я, выждав некоторую паузу.
Вперёд вышел пожилой мужчина с длинной седой бородой и, низко поклонившись, смиренно ответил на мой вопрос:
— Господин, мы второй день как бежим от войны. На земли нашего барона Вейхарта пошёл войной граф Базак со своими вассалами и его войска сжигают всё на своём пути. Мы просто были вынуждены бежать, куда глаза глядят.
— Кто ты такой?
— Я староста деревни, вернее всё, что от неё осталось…
Староста явно что-то не договаривал, но мне до этого дела не было, меня заинтересовали его слова о войне. Судя по карте до ближайшего баронства было не менее шестидесяти километров. Кто-то определённо врал, старик или карта и это надо было выяснить прямо сейчас. Спрыгнув с коня, я подошёл поближе к старосте и, строго глядя на него, поинтересовался:
— Где находятся владения барона Вейхарта?
— В двадцати пяти километрах отсюда, если идти на северо-восток, только, я бы не советовал вам туда ехать, это слишком опасно. Дезертиры, сбившись в ватаги, грабят и убивают всех, кто им попадается на глаза. Мы лишь чудом проскочили в степь. В степи, конечно, можно нарваться на диких степняков и попасть в рабство, но уж лучше рискнуть, нежели быть зарезанным как скот.
— Здраво рассуждаешь староста. Тебя кстати, как величать?
— Верином родители нарекли. — С чувством собственного достоинства ответил старик, с любопытством рассматривая меня и моё небольшое воинство.
— Верин, а давно ли баронство Вейхарт в тех местах появилось?
— Да почитай уже лет восемьдесят как прадед нынешнего барона земли те получил во владение, так с тех самых пор и существует.
Услышав его ответ, я задумался. По всему выходило, отпечатанная карта была давно устаревшей и не соответствовала текущему положению дел. Как минимум за восемьдесят лет много воды утекло, появились новые баронства, а отсутствие в толстой инструкции упоминаний о каких-то степняках всерьёз настораживало. Ох, неспроста туристическая компания старьё подсунула… Уж не в интересах ли жадных букмекеров нежелающих миллиард лир победителю выплачивать, откровенная лажа туристам подсовывается?
— Ну что же староста, не буду вас больше задерживать и желаю счастливого пути.
— Подожди воин, быть может, ты нас в услужение к себе возьмёшь на полгода? Мы люди справные и долг всей древней непременно отработаем.
— Ты хочешь, чтобы, я провёл твоих людей через степняков? — В лоб поинтересовался я, обдумывая, стоит ли мне браться за это дело или нет.
— Да, ведь мы сейчас на их земле находимся.
Вот так-так… а староста действительно далеко не дурак. Быстро сообразил, как извлечь пользу для жителей своей деревни, при этом, не заплатив ни копейки денег, которых скорей всего и вовсе у него не было. Однако дикие и воинственные кочевники — это серьёзно, если сядут на хвост, без серьёзного боя не обойдётся. С одной стороны, малой группой скрытно передвигаться легче, но с другой, большой компанией от противника отбиваться сподручнее. М-да-а…. дилемма, однако. Хотя если честно, тут и думать особо нечего, крестьянам помочь надобно, сами они навряд ли смогут через степняков пройти и непременно в рабство угодят, а мне это не по душе. Рабство, как ни крути, дело мерзкое.