Выбрать главу

— Здорово Ваня! Ты, когда в город приехал?

— Ты давай в машину быстрее садись. Здесь останавливаться нельзя.

Я торопливо запрыгнул на переднее сиденье, и машина рванула вперёд. Пристегнув ремень, я с тоской рассматривал проносящиеся мимо меня с детства знакомые улицы и терзая себя совершённой глупостью.

— Так всё же, чего это ты такой кислый? — Вновь поинтересовался Иван, с любопытством посматривая на меня.

Пришлось ему всё рассказать во всех подробностях, описывая случившиеся со мной перипетии с разводом и судом.

— Да, нехорошо получилось… — Протянул он и, не отрывая взгляда от дороги, категорично заявил:

— Надо немедленно домой ехать и забрать всё самое ценное, в противном случае твоя бывшая вместе с хахалем всё захапает, и останешься ты вообще без ничего.

— Действительно, подвези меня домой, пожалуйста.

Пробки мы как-то проскочили, уложившись в пятнадцать минут и вошли в дом. Особо ценного здесь ничего не было, разве что шашка казачья и кавказский кинжал с семейными фотоальбомами, да некоторые трофеи с разных войн. Были ещё моих пару сотен тысяч и награды за службу в рядах Внутренних войск. Всё уместилось в пару больших дорожных сумок, и хотел я уже попросить Ваню подвести меня на дачу, но тут вспомнил ещё о прадедовом сейфе, спрятанном в капитальном сарае. Что там было, старик никогда не говорил, да и я особо не настаивал. В конце концов, у каждого есть свои маленькие тайны, в которые даже родным лезть не стоит. В любом случае, я знал, где был спрятан сейф и ключ от него, но никогда туда не лез и, вот теперь настало время…

Взяв ключи от сарая, я вышел во двор и, подойдя к массивным стальным воротам, открыл замки и, пробравшись через старую рухлядь, открыл дверцы старинного дубового шкафа и, сорвав фанерную стенку, увидел дореволюционной ещё работы небольшой стальной ящик. Решительно вставив ключ и провернув его в замочной скважине четыре раза, я открыл дверцу и увидел единственный предмет, хранившийся в нём. Это был потёртый до невозможности кожаный портфель огромных размеров. Взяв его за ручку, я ощутил приличную тяжесть и, подтянув к себе, открыл покрывшийся патиной бронзовый замок и, засунув руку внутрь, нащупал холщовой свёрток и большую продолговатую жестяную коробку.

Вытряхнув содержимое на пыльный стол и, взглянув, я мгновенно ощутил, как моя челюсть медленно опускается от удивления. Из коробки вывалились десять стандартных картонных упаковок с патронами калибра 7,62 от ППШ и пистолета ТТ по семьдесят штук в каждой. Тут ещё были пять пачек от Нагана и четыре упаковки девятимиллиметровых парабеллум, но самым шокирующим для меня стали не патроны, а то, что находилось в промасленных свёртках. В первом оказался никелированный Вальтер P-38 c гравированной готическим шрифтом надписью с пожелтевшей костяной рукояткой и золотым орлом с венком в когтях, внутри которого, была свастика третьего рейха, выпущенный в 1937 году. Ещё до начала серийного производства. На нём даже серийный номер отсутствовал. В другом свёртке оказался наш родимый советский ТТ и четыре обоймы к нему, но и он был явно не из обычных, так как тоже имел дарственную надпись от командования какому-то комбригу Куликову И.К. В третьем же свёртке находился самый обычный Наган, судя по клейму изготовленный в Туле 1938 году, а вот четвёртый свёрток вообще меня ошарашил до глубины души! Здесь находился шедевр испанских оружейников автоматический пистолет Астра 903 с деревянной кобурой и несколькими коробчатыми магазинами на двадцать патронов в шедевральном исполнении. Он был весь украшен искусной гравировкой и покрыт золотом. На его фоне парадный эсесовский кинжал с цепью старшего комсостава совершенно не производил особого впечатления, хотя вещь была очень редкой.

Поворошив арсенал, я кроме оружия нашёл ещё сильно потёртую серебряную подкову с многочисленными надписями на старославянском языке и медный знак коловорота — древнейшего священного символа наших славянских прародителей. Помимо этого, в отдельном кармашке я обнаружил три десятка царских червонцев.

Больше не став рассматривать это великолепие, я быстро сложил находки обратно в портфель и, выскочив из сарая, вернулся в дом и попросил Ваню подбросить меня на дачу. Забрав с собой сложенные сумки, я с болью в сердце оглядел семейную обитель и тяжело вздохнув, направился на выход. Сложив вещи в багажник, мы тронулись с места и в этот момент, я заметил, как к покинутому только что дому подкатил видавший виды лексус с бывшей женой и её хахалем. Усмехнувшись про себя я, наконец, почувствовал себя победителем и в хорошем настроении прибыл на дачу.