— Есть, — сказала Ада. — Вот вы сказали: другим слугам. Значит, вы тут слуга? И та кукла, и кухарка, и заяц, и девчонка — они такие же слуги? Но ведь и я тоже слуга! Тогда почему вы все мне приказываете, если мы одинаковые?
— А вот тут ты ошиблась, — сухо сказал Стенолаз. — Мы не одинаковые. Мы — слуги. А ты — раб. До слуги дослужиться нужно, а это, поверь, тяжкий труд. Ты со твоей ленью и нетерпеливостью можешь на это даже не рассчитывать. Разбуди меня, когда довяжешь паутину, — и он уковылял.
Ада посмотрела ему вслед, вздохнула и подняла моток чёрной пряжи.
========== Часть 7 ==========
Чёрная паутина была готова. Ада встряхнула её, разложила на тряпье и окинула взглядом. В другое время эта вещь, может быть, показалась бы ей даже красивой, но только не сейчас, не в этом подземелье. Слишком тяжело далась ей эта занавеска, и слишком сильна была тоска по дому.
На работу ушло три или четыре недели, точно Ада не помнила. По прежнему по вторникам её кормили чуть лучше, чем в остальные дни, но делать зарубки на стене или завязывать узелки на нитке девочка не догадалась. Пока бледный человекопаук отсыпался, в мастерскую заглядывали другие существа — кто-то, чтобы принести еду, а кто-то просто понасмехаться. Ада научилась не отвечать на их подковырки и целыми днями просиживала над работой.
Когда была вытянута последняя петля, у Ады заколотилось сердечко: скоро она увидит маму.! Дрожащими от волнения руками девочка заправила обрывок нити и с размаху зашвырнула ненавистный крючок к дальней стене. Больше он ей не понадобится! Осталось лишь разбудить Стенолаза и сдать ему работу. Но где же он?
— Эй, — негромко позвала она. — Слуги, или как вы тут все называетесь! Работа готова, кому сдавать?
Но ответом ей была тишина. Ада выбралась из мастерской, прошлась по коридору с паутиной под мышкой, подёргала ручки запертых дверей, на всякий случай постучала — ничего. Она съела немного хлопьев, попила воды и вернулась в мастерскую. Захотелось спать. И то правда, почему бы не отдохнуть после хорошо сделанной работы? Погладив рукой аккуратно сложенную паутину, Ада свернулась калачиком на тряпье, укрылась старой шубой и задремала.
Сон приснился удивительный: будто бы она идёт по лесной тропинке, а вокруг цветы. И вдруг видит — под кустом что-то блестит! Ада опустилась на колени, отодвинула ветку, а там лежат золотые часы. Красивые, с белым циферблатом, на браслете и совершенно новые, без единой царапинки. Девочка взяла их в руку, а под ними — целая горсть украшений: бриллиантовый кулон, серьги из жемчуга, рубиновые бусы, перстень с голубым камнем, золотые кольца, ожерелья, и всё такое чистое, новое, будто только что из рук ювелира, на золоте и камнях никакого налёта. Ада залюбовалась, стала перебирать драгоценности. Больше всего ей понравились часы и колечко с бриллиантом — маленькое, как раз на её безымянный палец. В камушке так и играли радугой солнечные лучи…
Сон резко оборвался. Ада вздрогнула от визгливого безумного хохота прямо над ухом. Открыв глаза, она увидела старую знакомую — тряпичную куклу. Та вертелась волчком и хохотала, строя гримасы.
— Чем хохотать, лучше бы позвала Стенолаза, — сказала Ада.
— Кто такой Стенолаз? Знать такого не знаю! Я лежала на погосте, чёрные глодала кости. Любишь чёрный цвет?
— Не люблю. Позови Стенолаза!
— Не видала я ни разу никакого Стенолаза! Какой он хоть из себя?
— Такой белый, с длинными лапами, похож на паука. Я думала, вы тут все друг друга знаете.
— Длинный, белый? Сейчас позову! — и кукла упрыгала по коридору, напевая: — Эники-беники, девочка в ошейнике!
Едва стихло эхо, из стены в мастерскую шагнул заяц — в белом комбинезоне, худой, сутулый. Лицо его по прежнему скрывала маска.
— Давно не виделись, — буркнул он вместо приветствия. — Чего надо?
Ада растерялась.
— Я думала, она Стенолаза позовёт…
— Говори быстро, чего надо.
— Мне велели связать паутину, я её связала. Стенолаз обещал, что, как довяжу, меня домой отпустят. Кому работу сдавать? Стенолаз спит, а где ваш владыка, я не знаю.
— Что значит «ваш»? Он и твой владыка тоже! — строго сказал заяц. — Где паутина? Давай, отнесу.
— Вот! — обрадовалась было Ада, но тут уголки её рта опустились. Паутины на месте не было. — Ой… Только что тут была.
— Врёт! — высунулась из-под тряпья кукла. — Когда я пришла, никакой паутины тут не было, а девчонка дрыхла. Небось, они и не вязала ничего.
— Не вру! — звонко крикнула Ада и попыталась топнуть ногой, но на куче мягкой ветоши не очень-то топалось. — Вязала! И сегодня закончила, а потом поспала немного. Когда засыпала, паутина лежала вот здесь.
— Ты что, оставила готовую вещь без присмотра? — заяц даже приподнял маску.
— А кому она тут нужна? — удивилась Ада.
— Да кому угодно, — захохотала кукла. — Увидели — плохо лежит, и украли! Теперь ищи-свищи! — она сунула пятерню в рот и разразилась пронзительным свистом.
Ада зажала уши. Заяц треснул куклу ногой, та заткнулась и обиженно откатилась в угол.
— Я думала, вы тут все на владыку работаете, — всхлипнула Ада.
— Правильно думала, — невозмутимо ответил заяц. — А ещё тут каждый сам за себя. Думаешь, ты единственная глупая девочка, которой велели сплести паутину? Какая-нибудь другая проходила мимо, пока ты дрыхла, и унесла твою работу. Теперь небось сдала и получила повышение. Может, с неё даже сняли ошейник.
— Но так же нечестно! — разревелась Ада. — Я целый месяц работала, чтобы домой попасть!
— Ещё один поработаешь, — пожал плечами заяц. — Крючок-то у тебя есть.
Ада полезла искать серый костяной крючок, так опостылевший ей за три месяца, но он затерялся в огромной куче хлама. Заяц и кукла презрительно наблюдали, как она перетряхивает десятки потёртых платьев, курток, штанов, рубашек и просто застиранных клочков. Потом заяц молча ушёл, а вместо него вернулся зевающий Стенолаз.
— Где паутина? — вкрадчиво спросил он.
— Её украли, — сказала Ада, судорожно разбрасывая вещи в поисках крючка.
— Не ври мне. Ты вообще её не вязала.
— Вязала! Но её украли.
— Ты врёшь, — прошипел Стенолаз, и в его красных глазах вспыхнули огоньки. — Владыка всё видит. Зачем меня позвала? Прекрати рыться и садись за работу.
— Сейчас, — пробормотала Ада, глотая слёзы и стала искать в другом углу. Кукла довольно захихикала, потирая руки.
— Ты что, опять потеряла крючок? — неприязненно бросил Стенолаз.
— Не потеряла. Я его… Я думала, он мне больше не понадобится.
— Ты его выбросила, — обвиняющим тоном подытожил он. — Ну что ж, я тебя предупреждал. Связать паутину тебе всё равно придётся — пока не свяжешь, тебя отсюда не выпустят. Я дам тебе ещё один крючок, но этот последний. Горе тебе, если потеряешь и его!
Стенолаз выполз на середину комнаты, пропел монотонный куплет на непонятном языке — должно быть, заклинание — и выхватил из воздуха угольно-чёрный крючок, по которому пробегали красные искры. С крючка сыпался пепел. Стенолаз положил его в жестяную миску, в которой Ада разводила хлопья, и погрозил девочке пальцем:
— Смотри не устрой пожар! — после чего взобрался на стену, со стены — на потолок и двумя ударами лапы сбил пару лампочек. Брызнуло стекло,. В мастерской заметно потемнело. — Это тебе в наказанье за ложь, — сообщил он, спустился и уковылял по коридору.
— Я правду сказала! — с обидой крикнула ему вслед Ада.