– Так и быть, в мае сходи в опеку и спроси, – сказал он.
До мая я буквально считала дни, продолжая читать книги и сайты для приёмных родителей и разглядывать Вадимкину фотографию.
В назначенный день я, прокручивая в голове заготовленные вопросы, побежала в опеку.
Мне казалось, что сотрудники опеки встретят меня с радостью, вцепившись в возможность определить в нашу прекрасную семью этого несчастного мальчика. Но они разговаривали со мной более чем сдержанно. Выдали список документов, которые нужно было собрать, и спросили, на какую дату я планирую записаться в Школу приёмных родителей: с сегодняшнего дня или с 1 сентября.
Ждать сентября мне совсем не хотелось, и я позвонила мужу, чтобы посоветоваться, сможем ли мы прямо с сегодняшнего вечера записаться на обучение в школу. Саша, вздохнув, согласился, и я стала с нетерпением ждать вечера.
Обучение в Школе приёмных родителей мы проходили вместе с мужем. Я переживала, что ему не понравятся все эти психологические тесты или будет неинтересно слушать преподавателей. Но мои опасения оказались напрасны. Муж активно выполнял все задания, отвечал на вопросы психологов, вступал в дискуссии с другими участниками. Это было так интересно и захватывающе, что сплотило нас ещё больше.
Когда мы наконец получили заветный сертификат об окончании ШПР, Саша сказал: теперь он чувствует уверенность, что мы справимся.
Именно тогда я позволила признаться самой себе в том, что мне очень страшно стоять на пороге такого решения. Я зашла на сайт, чтобы ещё раз посмотреть на Вадима, но не нашла его фотографию на привычном месте! Прошло больше полугода и анкеты подросших детей обновили. Еле-еле отыскала нашего мальчика, с разбитым и замазанным зелёнкой носом. Вадим заметно подрос – на тот момент ему было уже 1,5 года.
Нам оставалось только дождаться заключения из опеки и поехать знакомиться.
Часть первая
Вадим
21 июля 2012 г.
Не передать словами, как билось моё сердце, когда я приехала к дому ребёнка, чтобы познакомиться с Вадимом. Лил дождь, и я остановилась у ворот, не решаясь войти. Я думала о том, что дом ребёнка – это страшное место, где собраны брошенные несчастные дети. Зайти на его территорию для меня было то же самое, что шагнуть в Зазеркалье, где всё неправильное, не такое, каким должно быть в нашем мире.
Врач встретила меня довольно приветливо. Я сообщила, что пришла к Вадиму. Она вытащила папку с его документами и стала подробно рассказывать о нём всё, что было известно. Из проблем по здоровью только обычная задержка роста и развития.
Врач рассказала, что у Вадима ярко выраженные признаки депривации: он сосёт палец, сильно раскачивается перед сном, а днём гиперактивный, несколько раз кусал детей.
Обсудив все важные моменты, мы пошли в актовый зал. Я села на маленький стульчик и с замиранием сердца стала ждать, пока Вадима оденут и принесут на знакомство.
Вижу, несут такого маленького, ну просто совершенно крошечного мальчика! По фотографиям он мне представлялся гораздо крупнее.
Воспитательница поднесла Вадима ближе и поставила прямо передо мной. Он несколько секунд смотрел на меня со страхом, а потом неожиданно разревелся и убежал в противоположный угол комнаты. Повернулся ко мне спиной и засопел. Ага! А врач говорила, что мальчик ко всем идёт и не понимает где свои, а где чужие. Всё он понимает!
Кое-как выманили из угла печеньем. Зажал его в руке – и смотрит на меня исподлобья. Воспитатели говорят: «Ну, Вадим, чего ты, не стесняйся!» И посадили мальчика мне на колени.
Я гладила его по спинке и приговаривала, какой он миленький и хороший. Вадим замер и не шевелится, даже коленями я ощущала, как часто бьётся его сердечко. Бедняжка, не знает, чего от меня ожидать.
Врач ушла, я осталась с воспитательницей. Достала из сумки молоточек, издающий смешные звуки. Повертела им – Вадим глядел с удивлением. Потрясла ещё, и на его лице появилась ухмылка. Взял сам, потряс, но ничего не получилось. Начал есть печенье.
Я решила расспросить воспитательницу. Она Вадима хвалила, говорила, что кушает хорошо, засыпает быстро. Да, активный, но видно, что не глупый мальчик. Конечно, ему нужно много внимания, дома дети раскрываются…
Между делом я достала из сумки ещё одну игрушку: маленькие качели на присоске. Прикрепила её к скамейке. Вадим подошёл, толкнул раз, другой, заулыбался. Хороший знак.
Потом малыша унесли кушать, и он забрал все свои игрушки, а я отдала воспитательнице оставшееся печенье и вернулась к главному врачу. Сказала ей, что мальчик мне понравился. Она попросила не спешить и хорошо подумать, дала мне свой номер телефона, и мы распрощались.