В следующее мгновение, один из приятелей бандита, стоявший у стойки, неожиданно выхватил кольт и направил его в представителя закона: — Заткни свою пасть, ты, чучело со звездой.
А Билли тем временем продолжал наслаждаться ситуацией, чувствуя себя крутым парнем.
Еще бы! Мой винчестер лежал на столе. Револьвер в кобуре. Попытайся я их применить, как тут же получил бы пулю в лоб. И он формально был бы прав, если ориентироваться на местные законы. Хотя он меня оскорбил, но я первым схватился за оружие, а он только защищался. Сейчас его сдерживало только мое молчание и мое спокойствие. Но я понимал, этого хватит ненадолго. Отморозок уже перешел грань, и был готов пролить кровь. Он просто жаждал крови. Его рука зависла над рукояткой револьвера.
— Ты что, бродяга, оглох?!
— Да слышу я тебя. Слышу. Не напрягайся.
— Наш город не для дерьма! Ты меня понял?! — он заводился все сильнее, посчитав, что я струсил. — Ты понял меня? Отвечай, когда тебя спрашивают!
Моя рука по-прежнему была далека от оружия, что грело сознание отморозка возможностью безнаказанно убить человека. Все вокруг замерло. Воздух, люди, весь мир в эту секунду замер, затаив дыхание. Его рука еще ближе подползла к рукоятке револьвера: — Ты дерьмо! Трусливое дерьмо!
— Пшел отсюда, урод безмозглый! — я выговорил это четко и громко.
Эффект не замедлил себя ждать. После этих слов, у него, очевидно, полетели последние предохранители, отвечающие за самосохранение. Его правая рука рванула костяную рукоятку револьвера, указательный палец привычно лег на спусковой крючок. Кольт выскользнул из кобуры. Грохот от выстрела разорвал тишину. Никто сразу и не понял, почему кольт, так и не успев выстрелить, бессильно повис вместе с рукой. Бандит покачнулся. Медленно опустил голову, с недоумением глядя на расползающееся, на его груди, пятно крови, и только потом рухнул ничком. Его тело мягко шлепнулось на посыпанный опилками пол. Только револьвер, зажатый в руке, издал твердый стук, соприкоснувшись с полом. Все недоуменно смотрели на труп. Но их удивление меня не касалось. Не успел отгреметь выстрел из небольшого крупнокалиберного револьвера, до этого лежавшего в моей левой ладони, как у меня в руках уже был винчестер. С этой секунды у растерявшихся подонков не осталось никаких шансов. Первым схлопотал две пули в грудь бандит, угрожавший револьвером помощнику шерифа. Его тело еще только начало оседать, как последний отморозок получил пулю в живот. Сначала упала на пол, с тяжелым стуком, кружка пива, вслед за ней рухнул на колени бандит. Некоторое время, зажав рану, он молча наблюдал, как из-под его рук льется кровь, потом упал на бок и застонал от боли. Я быстро обежал взглядом зал, начав с бармена. Тот выглядел довольно потрясенным и несколько бледным. Не лучше него смотрелся представитель власти, хватая воздух открытым ртом. Охотники и ковбои, округлив глаза и раскрыв рты, просто смотрели, как смотрят любопытные дети на фокусника, показывающего свои трюки. А здесь, похоже, фокусником был я. Я осторожно опустил ствол винчестера, демонстрируя тем самым свои миролюбивые намерения, после чего обратился к бармену: — Хэч, как насчет обещанного виски?!
Бармен тут же отреагировал на мой голос, мгновенно выйдя из стопора: — Нет проблем, парень!
На стойке тут же появилась бутылка и два оловянных стаканчика. Наполнив их, он тут же схватил свой и опрокинул его в рот. Опять налил и снова выпил. После третьей дозы его лицо приняло свой естественный цвет. Медленно подойдя к стойке, я взял винчестер в левую руку, затем взял стаканчик, выпил, после чего аккуратно поставил его на стойку. Неторопливо повернул лицо к помощнику шерифа.
— Как ты думаешь, помощник, у меня будут проблемы… из-за стрельбы?
— Э-э…. Не знаю. С Билли все ясно. И с Майком Спрэгом. Они были с оружием в руках. А Вильям…. Тут ты нарушил закон, стреляя в безоружного. Ты должен был…
— В безоружного?! — перебил я его. — А что у него было в кобуре? Дамский веер?!
Моя шутка вызвала разрядку среди посетителей салуна, наконец понявших, что я из разряда 'хороших' парней. Среди ковбоев послышались смех и заковыристые шуточки. Я уже знал, что эти ребята в отличие от горожан имели еще более грубое чувство юмора и страсть к каверзным проделкам. Вот и сейчас, не успев перевести дух, как начали сыпать шуточками: — Круто завернул про дамский веер! Ха-ха-ха!
— Эй, Барт, забери у Вильяма веер, жену им вооружишь!
— Нет, Барт, ты ей лучше револьвер из дерева сделай! Ты же плотник!
— Ха-ха-ха! Плотник! Ха-ха-ха! Из дерева!
Помощник, хмуро глядя на развеселившихся ковбоев, сердито буркнул: — Вы на этих болтунов внимания не обращайте! Им бы только поржать за бутылкой виски.
— Бармен, еще стаканчик. А ты Барт, продолжай.
— А что продолжать, — с тоской в голосе ответил помощник шерифа. — Мне тебя задержать нужно, до выяснения всех обстоятельств.
Тут раненый в живот бандит застонал.
— А за что? Ты же видишь, он живой.
Угнетенный вид Барта, говорил о том, что тому явно не хотелось предпринимать какие-либо меры против человека, только что на его глазах расстрелявшего трех наемных стрелков.
— Давай тогда завтра со всем разберемся. Ты не против?
— Нет! Совершенно не против! — помощник явно обрадовался тому, что проблема разрешилась сама собой. — Может, к завтрему и шериф приедет. Тогда еще проще будет.
— Как понять проще? Справиться со мной?
— Нет! Нет, просто тогда он будет решать, что с тобой делать.
Не удержавшись, я усмехнулся прямо в лицо мальчишке со звездой шерифа. Тот попытался придать себе грозный вид, но вместо этого покраснел и потупил глаза.
'Все что мог, я уже здесь сделал, — придя к этому выводу, я зашагал к выходу, провожаемый взглядами. Только начал спускаться по лестнице, как неожиданно остановился.
'Куда я прусь? Ночь на дворе! А я ведь даже не спросил, где тут можно переночевать? Чертовы отморозки! Совсем с толку сбили!'.
Лиловели сумерки. Дальний конец улицы уже скрылся в полумраке. Фургоны, стоявшие в трех домах от меня, казались белыми расплывчатыми пятнами. Кое-где в окнах уже горели светильники, вырезая из наступающей тьмы светло — желтые квадраты.
'Странное время. Положил троих, а вокруг тишина. Впрочем, если такие мальчишки в помощниках шерифов ходят, тогда, конечно, спокойнее дома сидеть, закрывшись на два засова. Интересно, много здесь народа подобного этим отморозкам? Если да, то жизнь здесь, точно, не сахар'.
Тут мимо меня метнулась фигурка мальчишки, что бы тут же растаять в темноте. Некоторое время я еще слышал удаляющийся топот тяжелых ботинок. Нетрудно было догадаться, куда торопиться паренек. Оповестить гробовщика и священника. Может еще мэра…. или местный отряд самообороны?
'Что-то я расслабился, стою здесь, как… — тут же в подтверждение моих мыслей раздался легкий скрип петель за спиной, заставивший меня резко развернуться, держа наготове винчестер.
В полосе света, у самых дверей, стоял помощник шерифа, при этом он старался держать правую руку на виду, как можно дальше от кобуры.
'Интересно, этот мальчишка, хоть раз стрелял из своего револьвера?'.
— Вильям жив. Ты его только ранил. Я отправил мальчишку Хэча за врачом.
— Ему больно?
— Наверное…. Да, конечно.
При этом взгляд стал недоверчиво — недоуменным. Его можно было понять. Не в правилах Дикого Запада, чтобы стрелок проявлял сочувствие, к тому, кого подстрелил.
— Так может добить его, чтобы не мучился?
— Нет. Нет! Ты…
— Успокойся! Это шутки у меня такие.
По его лицу было видно, что он уже не рад, затеяв этот разговор. К тому же я видел, что помощник нервничает даже больше, чем прежде. Он уже два раза оглянулся в сторону гула голосов, несущихся, из залитого огнем свечей, салуна.
'Что этот телок хочет от меня?! — с нарастающим раздражением подумал я. — Придется подтолкнуть!'.
— Эти парни не местные?
— Они с ранчо 'Три семерки'. Там половина таких… отпетых. Хозяин ранчо, Билл Скофилд никак не может поделить землю вокруг родника 'Солнечный луч' со Скотти Пертом, — помолчав, продолжил. — Вот оба и набирают… стрелков. Похоже, скоро у нас война начнется. Ты не… к Перту едешь?
В его голосе был страх. Он боялся меня, боялся готовой вот-вот разразиться войны скотоводов, но больше всего он боялся ответственности. Ведь если я наемник Перта, то уже можно сказать, что война началась. И начало положено на его территории, в тот момент, когда он являлся Законом в городе. Он боялся, что город именно на него возложит вину за все произошедшее. Как его малодушие не было мне противно, я все же решил его успокоить: — Не знаю никакого Перта. Я у вас тут проездом. Завтра меня уже не будет.