В этот мой приезд Кати не нашел на месте, ее перевезли в столичную клинику. Помню, что чуть не прыгал от радости, когда мне рассказали, что девушка пришла в себя. Даже не подумал, что последствия комы и ранения будут так коварны.
Я сразу ринулся сюда, в клинику, и нарвался на ее родителей. Пришлось уехать, с ее матерью уже имел серьезный разговор. Не только судьба нас разводит с Катей, еще и родители хорошо стараются, что мои, что ее, будто сговорились.
Целую ароматную макушку любимой, испытывая такой мощный прилив облегчения. Жива!
Остальное переживем, и никто нам не указ. А то, что забыла, вспомнит, или заново привыкнет. Больше не отпущу ее, пусть сколько угодно отталкивает.
— Катён, время… — нехотя отодвигаю девушку, вспомнив о цветах и подарках. Вручаю ей букет из белых роз и пакет с гостинцами. — Мне дали всего полчаса, побыть с тобой, а они уже истекли десять минут назад. Поздно я к тебе пришел, завтра прямо с утра постараюсь, может выпрошу тебя на прогулку, хотя бы недалеко, в кафе сводить, или в парк.
Говорю быстро, полушепотом, не отрывая взгляда от родных шоколадных глаз, с растерянностью изучавших мое лицо. Моя стрекоза заново знакомится со мной. Но в ее взгляде есть еще что-то, недоумение что ли, неуверенность.
— Что? — спрашиваю, а у самого внутри все в кисель превратилось и трясется. — Что случилось?
— Ты снова чужой… — шепчет Катя, бледнея еще больше. — Я уже не помню, каким ты был полчаса назад… Только голос все тот же, твой.
Вот это жесть! Я и сказать не знаю, что, от страха голос отказывается служить мне. Надо что-то делать. Надо у врача спросить, может можно вылечить.
— А с родителями тоже так было? Ты их тоже не узнала?
— Нет, их я помню. А тебя забыть хотела, вот и получается так, наверное… Отведи меня, я устала.
Я проводил любимую в палату и пошел искать доктора. Если бы не эта чертовая командировка. Если бы не та дура со своей стервой-матерью, которая наплела Кате черт знает что. Если бы я поговорил с генералом вовремя и поехал объясниться. Сколько этих «если бы», которые искалечили мою любимую, сломали ее жизнь. Если бы я еще три года назад увез ее со свадьбы и женился бы на ней сам…
— Можно сделать операцию, конечно, осколок мы убрали, но задели что-то важное, видимо. Я собирал консилиум, нейрохирурги хоть сейчас приняли бы пациентку, но… — задумывается доктор, берет со стола ручку и крутит ее в пальцах. Мужик трет глаза, уже скоро ночь, смена затянулась.
— Но?! — не могу усидеть на месте, в голове горит и грохочет. Несправедливость душит.
— Это опасно. Сам понимаешь, мозг — как минное поле, миллиметр не в ту сторону и не спасти. У Кати тридцать процентов на полное выздоровление, и по столько же на летальный исход и вегетативное существование потом, всю жизнь. Таких случаев много, лучше оставить так как есть. Пусть живет в двух мирах, разделяя на ложное и верное, а ты повесишь бейдж с именем, или еще что-то придумаете, например, галстук, по которому она тебя узнавать будет.
Доктор даже посмеивается, мне же вовсе не смешно, врезать ему хочется, весельчак нашелся. Встаю со стула, ноги трясутся. Впервые со мной такое. Опираюсь о стол, дышу тяжело, мне воздуха не хватает.
— Ты бы выпил, а то, чего доброго, сердечко шалить начнет от переживаний, — советует врач, и тут я с ним полностью согласен. Я бы выпил. Водки, залпом. Чтобы хоть немного тревога улеглась, и я смог бы отдохнуть. Не спал нормально уже давно, готовился к встрече с любимой стрекозой, представлял, как она обрадуется мне. А она забыла меня, как и хотела.
— Можно я завтра Катю на прогулку заберу? Недалеко есть парк и кафе. Ненадолго.
— Можно. Да и дня через три домой можешь забрать, у нас ей нечего делать. Вот в выходные понаблюдаю еще за ней.
Киваю. В груди скребут кошки, надежда будто умирает. Надежда на светлое будущее с любимой. А мы ведь детей хотели. Теперь вряд ли получится. Узнает об этом и снова сбежит, не захочет мешать мне обзавестись семьей.
— И что доктор сказал? — интересуется девушка, улыбаясь. Только улыбка ее натянутая, вынужденная. И у меня такая же на лице, делаю веселый вид, беру прохладную руку, присаживаясь на край больничной кровати.