- Во-первых, я не переживаю, во-вторых, я уже не ребёнок и с вами никуда не полечу, в-третьих, поздравляю, а где он?
- Он у себя дома, я его отправила, хотела поговорить с тобой наедине, не знала, как ты к этому отнесёшься, сейчас позвоню ему, скажу, чтобы приходил.
Пётр Егорович примчался со скоростью ракеты. Анне показалось, что жених с невестой помолодели, стали выше ростом и её маме уже не пятьдесят, а значительно меньше. Их глаза светились радостью и добротой, той добротой, которую излучают бесконечно счастливые люди.
- Прошу всех к столу.
Стол был накрыт в большой комнате. Это был большой круглый стол, когда-то за ним бабушка объявляла свои решения, которые все, включая Татьяну Ивановну, должны их беспрекословно выполнять. Затем статус руководителя перешёл к самой Татьяне Ивановне. За этим столом отмечали все праздники, дни рождения и другие знаменательные даты.
Новая кремовая скатерть, в центре огромнейший букет алых роз в хрустальной вазе, парадно-выходной сервиз, изготовленный в Германии, последний раз, участвовавший в трапезе, в день знакомства Олегом, женихом сестры и серебряные столовые приборы, доставшиеся Татьяне Ивановне от её бабушки - вот, что увидела Аня в комнату. Ей показалось, что в комнате стало светлее. Будущий новобрачный разливал шампанское, шутил, Татьяна Ивановна краснела, опускала глаза, при каждом комплименте будущего супруга, как невеста-девственница во время сватовства.
- Петя, ты меня смущаешь.
- Мама, ты знаешь, как сильно я тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастлива, пусть твои глаза светятся всегда, как сейчас. Пётр Егорович не обижайте маму.
- Спасибо, дорогая!
- Аннушка, а у нас для тебя подарок, купи себе дорогой, хороший телефон. Мы с Татьяной сами не рискнули купить. Молодёжь лучше в этом разбирается.
На столе, перед Аней, оказался толстенький конверт.
- Собирались в субботу вместе покупать.
- Анют, не обижайся, но в субботу мы будем заняты. Пётр Егорович давно мечтал о даче. Но понимаешь, гарнизоны, переезды, а как на пенсию пошёл, Валентина Михайловна заболела, не до дачи было, за ней ухаживал после инсульта. Вот мы на субботу договорились. Поедем, посмотрим, если Пете понравиться, я-то в этом не разбираюсь, то купим. Петенька говорит, что осенью дачи дешевле, к весне цена возрастает.
- Ты, Аннушка, купи телефон поскорее, а то куда не пойдёшь, мама переживает, что позвонить тебе не может.
- Завтра после работы куплю.
- И маме сразу доложи.
- Хорошо, Пётр Егорович, отрапортую.
- Ты меня, Аннушка, просто Егоровичем называй.
- Хорошо, Егорович, ваш приказ будет выполнен.
- Не приказ, Аннушка, а просьба, сильно Танюша за тебя волнуется.
«Может и хорошо, что у маман теперь есть Егорович, может теперь в Москву, к Ирке меня отпустит. Тяжело мне здесь будет работать, больно быть брошенной».
На следующей день, выйдя на работу позже обычного, Аня встретила Юлию Сергеевну, которая всю дорогу жаловалась на родителей, которые всё-таки заставили написать брату то злосчастное сочинение:
«Если можно было стихи за него на уроке рассказывать, поверь, они меня заставили их выучить и рассказать».
В фойе, стоя с Юлей около учительской гардеробной, Анна услышала голос директора:
«Здравствуйте Анна Александровна! Юлия Сергеевна! Анна Александровна, прошу вас после первого урока зайти в мой кабинет».
- А тебя-то за что? Родители на тебя не жаловались, после уроков занимаешься, на переменах им читаешь, чтобы по коридору не бегали, каждому сопли вытираешь. Ну, вот и человеческая благодарность: на ковёр к шефу.
Когда после первого урока Анна Александровна спускалась с третьего этажа, где находился первый «В» класс, в кабинет директора, она предполагала, что услышит от Игоря Николаевича:
«Анна Александровна, наши отношения были ошибкой, минутной слабостью, я человек женатый, так что в дальнейшем ничего подобное не повторится, давайте соблюдать субординацию».
Аня обрадовалась, что секретаря Светланы Юрьевны на месте не оказалось, она постояла перед дверью несколько секунд, глубоко вздохнула, постучалась и вошла.
Когда Анна Александровна вошла в кабинет, Игорь Николаевич сидел за столом, он тотчас встал, обошёл свой стол и отодвинул ближайший стул стола переговоров.
Пожалуйста, присаживайтесь, Анна Александровна.
Усадив молодого преподавателя, он какое- то время молча походил по кабинету, как бы собираясь с мыслями, с чего начать?