— Не первые, это да. Но, возможно, последние. Потому как избранные-ищущие в полном составе, таком, как по всем предсказаниям должен быть, — первый раз.
Алекс задумался. Королева говорила, что он должен слушать себя, свою интуицию. Но ведь он сразу почувствовал себя тут, среди этих людей, спокойно и уверенно. Значит, они друзья? Или, по крайней мере, не враги. Серый и Кем доверили ему говорить за всех, значит, ему и решать. Но у него имелся козырь, даже джокер в колоде. Алекс вопросительно глянул на Серого. Киборг прищурился и ровным голосом произнёс только одну фразу:
— Восемьдесят восемь процентов.
Поняли ли другие, о чём говорил флегматичный блондин, осталось загадкой, но для Алекса эта фраза значила многое. Этим людям можно верить. Это очень хорошо.
— А что за предсказание? — Алекс чуть расслабился, но всё равно внимательно следил за реакциями и мимикой своего собеседника.
Верт прищурился и заговорил немного нараспев, будто сказку рассказывая или былину:
— В каждом мире есть свои легенды и предзнаменования. Какие-то — добрые, какие-то — не очень. Вы — самое злое предзнаменование нашего.
В комнате повисла тишина, было лишь слышно, как негромко урчит свернувшийся на лавке трёхцветный кошкохорь.
Алекс выпрямился на стуле, не зная, как реагировать на такое заявление Верта, и, даже не глядя на своих друзей, почувствовал, как напряглись Серый и Кем.
А Верт между тем продолжал, так же размеренно и чуть певуче, не глядя на замерших гостей:
— Должны прийти трое избранных из чужого мира. Тёмный, Светлый и Нерождённый. И придут они перед концом света. И прольются реки крови, и брат пойдёт на брата, и рухнет небо, и погаснет солнце… И каждый, кто увидит их и не уничтожит, — будет проклят в веках, и род его погибнет, и кровь растворится в великом Космосе.
Он опять замолчал, выдерживая драматическую паузу, словно желая, чтобы чужаки прониклись, поняли, осознали. А когда снова заговорил, то тон уже был абсолютно другой — деловой, спокойный и чуть ворчливый:
— Это официальная версия, так скажем. И часть простых людей в неё свято верит, поэтому тёплого приёма вам ждать не стоит. Не в каждом доме вам будут рады, не в каждый дом вас пустят. А скорее камнями закидают. Или имперской страже сдадут. За ваши головы неплохие деньги обещаны. За живых, кстати, больше.
— А вы? — Алекс напряжённо вглядывался в спокойные глаза Верта, пытаясь понять, что за игру ведёт отец-командир и чем это может грозить им. — Вы какой версии придерживаетесь? Верите или не верите в это предсказание?
— Почему же не верю? Верю. Частично. Вернее, я верю в конец света. Но ещё я знаю, что не вы виновники этого конца. То есть вы — следствие, а не причина, — Верт вздохнул и качнул головой. — И верю, что только вы способны предотвратить окончательную гибель мира. Поэтому я готов вам помогать. И ещё я знаю, что Имперский совет печётся не о благе простых жителей. И если вы попадёте в руки властей, то ничем хорошим ни для вас, ни для нас это не закончится.
Алекс опять задумался. А есть ли у них выбор? Можно сколько угодно повторять любимую поговорку Серого про два выхода для тех, кого съели, но когда выбор между «сдохнуть» или «может быть, и не сразу сдохнуть, а даже и пожить ещё немного», то определиться не очень-то и сложно. Он тяжело вздохнул, оглядел Серого в боевом режиме и Кема, прижимающего свёрток с жареным мясом к груди и решительно кивнул:
— Нам очень нужна помощь. И мы — рады её принять. Мы чужаки здесь, ты прав. Но для начала нам бы хотелось хоть что-то знать о мире, куда попали. И что нас тут ждёт. Просто, выходит, мы и шагу ступить не можем, чтобы нас каждая собака не узнала? Вот вы, например, точно знали, где нас искать и как мы выглядим. Так что, что мы можем?
Верт почесал заросший рыжей щетиной подбородок и усмехнулся.
— У нас на самом деле не слишком много времени, вас действительно ждали. Так что скоро тут будет имперская стража. Но могу вас успокоить — отличить вас в толпе от обычного человека не очень-то и просто. Тут все такие — две руки, две ноги и голова. Конечно, те, кто может Видеть, те поймут, что вы те самые ищущие-избранные, пришельцы, короче. Но таких немного. Вот мы, например, вас узнали в первую очередь именно потому, что ждали. Ну, и Видеть можем. А почему тут ждали, так тоже просто — не так уж много мест, куда должны прибыть ищущие-избранные. Наш лес — одно из таких мест, — Верт оглядел притихших парней и продолжил объяснять, не дожидаясь, пока спросят: — А те видения на болоте — они капкан для таких, как вы. Видения — это ваши мысли, приправленные ядом сомнений, плюс сценарий, конечно, приготовленный. Капкан лишь вытаскивал из вашей памяти тех людей или события, которые вы не отпустили или они вас не отпустили. Вытаскивал и извращал, коверкал, пытался надавить на самые низменные чувства. И топтались бы вы в этом Капкане, пока имперская стража не пришла и не взяла вас тёпленьких.
Парни слушали внимательно, даже Серый на время вышел из боевого режима. Раз пока никого убивать не надо, то зачем энергию зря тратить?
— А кто это — имперская стража? — Алекс на всякий случай вопросы по ходу всё же задавал, чтобы им всем было проще хоть как-то систематизировать получаемую информацию. — Вы уже несколько раз про неё говорили.
— Имперская стража — это внутренние войска, так можно сказать. Следят за порядком, отлавливают недовольных, охраняют власть имущих…
— Ага, — кивнул Алекс, — полиция, значит. А у власти у вас — император?
— Имперский совет. Но про политическое устройство вам потом расскажут. Моё дело — вас встретить и дальше по цепочке передать. Поэтому предлагаю зря время на праздные разговоры не тратить. Сейчас вас накормят, дадут переодеться и отведут на следующую контрольную точку.
И только сейчас Алекс вспомнил, что они так и не успели поесть. Желудок недовольно буркнул, и Алекс смутился и кивнул, соглашаясь и с желудком, и с Вертом, что перекусить было бы очень неплохо. Но когда тот уже встал из-за стола, всё же спросил:
— А на каком языке вы тут говорите? Даже странно, что мы так легко понимаем друг друга…
Верт пожал плечами.
— Ну, я — на своём… А вы… Ну, вы же избранные. Вам положено всех понимать. По легендам — вы и на зверином говорить умеете… — он с сомнением оглядел парней, — но я думаю, враньё это. Или нет?
Алекс задумчиво пожал плечами:
— Не пробовали пока…
Верт кивнул на кошкохоря и предложил:
— Поговори, попробуй!
И тут они оба не выдержали и громко рассмеялись. Кошкохорь испуганно вскинул голову, прижал маленькие круглые уши к голове и, зашипев, прыснул в открывшуюся дверь.
***
Через полчаса тройка избранных уже шагала за своим проводником — молодым молчаливым мужчиной, чуть постарше их самих. Сейчас они и правда почти не отличались от жителей лесной деревни, одетые в такие же камуфляжные куртки, высокие ботинки и простые однотонные рубахи. Только Кем ещё и парусиновый рюкзак тащил, который не доверил нести даже Серому. В нём лежала провизия, собранная для избранных в дорогу. Кем и с жареным зайцем не хотел расставаться, но потом всё же скормил его какой-то пегой собачонке, которая из благодарности теперь молча бежала возле левой ноги индейца.
Верт выдал им картонные книжечки синего цвета — паспорта, и немного наличности. До пластиковых карт здешнее общество, видимо, ещё не доросло. Уже прощаясь, Верт снял с руки кожаный браслет и подал Алексу:
— Держи, Светлый, в нём силы немного, но всё же есть. Глядишь, пригодится.
Они прошли по дну широкой балки около пяти километров, когда проводник скомандовал остановиться. Он негромко свистнул, и перед ними неизвестно откуда появилось несколько молодых мужчин, смуглых, быстрых и очень серьёзных. Они негромко обменялись парой фраз с проводником, хмуро оглядели парней и жестами пригласили следовать за собой.
Как и откуда взялся лаз в склоне оврага, парни даже не заметили. Вроде только что его не было, и вдруг — есть. То ли маскировка хорошая, то ли опять чёртова магия. Думать об этом было некогда, их новые провожатые явно не собирались что-то объяснять или уговаривать нерасторопных избранных. Их просто пихнули в спины, и парни почти влетели во влажную темноту огромной норы.