Рассвет они встретили обессиленно сидящими на полу. Вокруг них валялись всевозможные амулеты и пучки трав, а сам кристалл лежал на столе безучастно холодный, поблескивая гладкими гранями сквозь намотанные на него шерстяные нитки всех цветов радуги и жилы животных.
— Можно ещё попробовать… — начал Серый, отвернувшись от кристалла и глядя на бледного от бессонной ночи индейца, но договорить не успел.
Кем неожиданно схватил его за руку и застыл с блаженной улыбкой, не сводя глаз со стола. Серый обернулся и тоже замер с открытым ртом.
Как только первый яркий солнечный луч коснулся гладкого бока кристалла, тот вспыхнул крохотными сиреневыми искрами и над ним закачалось лёгкое золотистое облачко тумана.
Серый встал с пола, осторожно подкрался к столу, словно боясь спугнуть резким движением кристалл, и протянул к нему руку. Кристалл зашевелился, легко выпутался из всего того, что навертели на него Кем с Серым за ночь, и неожиданно ткнулся хозяину в ладонь.
Сейчас он был похож не на бездушный и безжизненный камень, а на маленького котёнка, требующего почесать его за ушком. Как Каримка, когда набедокурит, а потом ластится и мурчит, словно извиняясь за свои шалости. От кристалла даже шло тепло и ласковые лёгкие волны, которые приятно щекотали ладонь.
Серый сжал пальцы, не сильно, просто подхватывая камень в руку, и повернулся к Кему. Догадка поразила, но была очевидна.
— Он дурил нас всю ночь. Баловался.
Серый покачал головой, до сих пор не веря в то, что сам только что сказал. А ведь шаман племени предупреждал их тогда, на скале. И был прав: кристалл своенравен и даже капризен. И пока сам не захочет помогать — заставлять его бессмысленно.
Кем легко поднялся на ноги, как будто не пошли вторые сутки его бодрствования. Даже мучнистая бледность усталости ушла с его лица, уступив место смуглому румянцу. Индеец слабо и несмело улыбнулся:
— Теперь он нас будет слушать?
Серый качнул головой.
— Не знаю, надо договариваться. Он ещё тот… — Серый замялся на секунду, ища подходящее определение для кристалла, — тот ещё котяра! — потом подумал пару секунд и хитро усмехнулся. — Но с котами мне договариваться не привыкать. Так что прорвёмся.
Серый ободряюще хлопнул Кема по плечу, но тот вдруг вздохнул, как-то резко потускнел, осунулся и пробормотал, отвернувшись к стене:
— Лишь бы не поздно было. Лишь бы Алекс…
Он не договорил и прикусил щёку изнутри, не давая себе вслух произнести страшное.
Серый резко сжал руку в кулак и упрямо качнул головой:
— Он жив. Я знаю. Если бы он умер — я бы почувствовал.
Кем кивнул и, по-прежнему не глядя на Серого, негромко закончил:
— Смерть — это ещё не самое ужасное, что может произойти с человеком. Или не человеком. Тот Светлый маг сейчас очень зол. Он же не ожидал, что мы на самом деле унесём чашу.
Серый согласно кивнул. Кем только что повторил его собственные мысли: Переговорщик действительно был уверен, что чаша им не достанется. Интересно, почему? Но об этом можно было подумать и потом — сейчас совсем другие задачи стояли в приоритете.
— Но ему тогда точно невыгодно убивать Алекса. Он должен вернуть себе артефакт.
Серый старался не думать, что Переговорщик может пойти на крайние меры, чтобы выведать у Алекса информацию. Зачем говорить о том, что и так каждый из них понимает? Но если с головы Ала упадёт хоть один волос, то и Переговорщик, и его люди об этом пожалеют. Будь они хоть тысячу раз маги, эльфы или другая нечисть. Опыт у Серого соответствующий имелся уже.
Теперь следовало как-то объяснить кристаллу, чего они от него хотят. Раз уж он согласился сотрудничать. И всё же связаться с Сашем и его командой. Во-первых, узнать, всё ли у них в порядке. Не хотелось, чтобы ребята из-за них пострадали. А во-вторых — помощь людей тоже может оказаться не лишней. Магия магией, но человеческий фактор со счетов сбрасывать всё же не стоило.
Ещё выяснить, где Алекс. И сделать это оперативно. Люди такие хрупкие…
Где-то в глубине дома хлопнула дверь, затем раздались мягкие шаги. Кажется, проснулись хозяева. Серый чутко прислушался, аккуратно положил кристалл обратно в мешочек, отрегулировал шёлковый шнурок до нужной длины, надел на шею и спрятал амулет под рубаху, подальше от чужих глаз. Потом удовлетворённо кивнул:
— Наконец-то Деми встала. Значит, скоро завтракать будем. А то я уже проголодался.
Кем удивлённо вскинул брови:
— Так ты только что ел…
— Разве это ел?.. — Серый вздохнул. — Так, перекусил, — и нравоучительно поднял палец. — Запомни, Кем, надо заправляться энергией впрок. Оно ведь по-разному может повернуться. Вдруг потом не получится.
Кем задумчиво кивнул. Логика в словах бледнолицего присутствовала. Чего-чего, а этой самой логики у Серого было не отнять.
========== Глава 25 ==========
Обстановку в комнате можно было охарактеризовать двумя словами: дорого и богато. Хотя нет, стоило добавить и третье — безвкусно. Так любили изображать квартиры взяточников и расхитителей социалистической собственности в старых советских фильмах. Пушистые персидские ковры на полу и стенах, тяжёлые бархатные портьеры на окнах, картины с толстозадыми купидонами и грудастыми нимфами в массивных золочёных рамах. И всё выдержано в «благородных» жёлто-коричневых тонах. Понятно, закос под «голубую кровь» и тонкий вкус.
Стол с гнутыми ножками и наборной столешницей в стиле мадам Помпадур был сервирован посудой с пастушками и овечками. На псевдоизысканных тарелках лежал традиционный крупный виноград, какие-то местные фрукты и всевозможные закуски, начиная от желтобоких сыров со слезой до вяленого мяса нескольких сортов. Пышные белые булочки красовались в плетёной корзинке. Тут же примостились две солидные фарфоровые лоханки с красной и чёрной икрой. Не хватало только малютки молочного поросёнка, запечённого целиком и с яблоком во рту. Вместо него стол венчал просто таки огромный ростбиф, порезанный ломтями, с розоватым на срезе нутром и тушки каких-то мелких птичек с неприлично задранными ножками, обложенные мелкими красными и оранжевыми помидорками. Вино в кувшине пахло солнцем и нагретой землей.
И хозяин всего этого великолепия был под стать обстановке. В изысканном костюме цвета горького шоколада с искрой и остроносых, явно дорогих туфлях. Гладко зачёсанные назад волосы делали его похожим на мафиози из американских боевиков, не хватало только тонких усиков а-ля Дон Корлеоне. А вот массивный золотой перстень с солитером на мизинце имелся.
Если хозяин хотел произвести впечатление на гостя, то цель была достигнута. Алекс впечатлился. И даже очень. Правда, на языке вертелось что-то язвительное о смешении стилей и костюмах с искрой, но потом он ещё раз окинул комнату и стол взглядом и передумал. Хозяин явно был уверен в своём безупречном вкусе, зачем нервировать человека? Или нечеловека, но всё равно не стоит. А то вместо кресла с шёлковой обивкой окажешься где-нибудь на голом каменном полу в подвале. И вместо развратного вида печёных птичек подадут тебе в лучшем случае тюремную баланду. В худшем — ничего. А совсем в паршивом — ещё и пройдутся плетью вдоль хребта. Или как у них принято наказывать чересчур дерзких пленников?
Нет, этого Алексу точно не надо было. Ему сейчас зверски хотелось есть, даже, скорее, жрать. Сказалось напряжение прошедших суток, плюс ел он нормально последний раз в доме Мартина и Деми. А потом с этими навязчивыми запахами и звуками аппетит совсем пропал. Зато сейчас проснулся, неприлично наполняя рот слюной. А хозяин этого гастрономического изобилия к трапезе приступить не предлагал, всё тянул чего-то, лишь тонко и насмешливо улыбался да поигрывал янтарными чётками. Алекс уже был готов взмолиться, как Володя Шарапов у Горбатого на ужине: «Папаш, можно я поем малость, а то после казенных харчей на ваше изобилие смотреть больно?» Впрочем, хозяин на папашу не тянул. Он был где-то лет на пять старше самого Алекса, во всяком случае выглядел так. А на самом деле — кто их разберёт, этих эльфов-полуэльфов?