— Нет, Эмар, — Кем чуть качнул головой, — это слишком неправильно.
Эмар порывисто вздохнул и переступил с ноги на ногу.
Вот ведь удивительно, Эмару больше сотни лет, а он волнуется до дрожи в коленях. А Кем, самый молодой из всей их компании, спокоен и даже отстранён, как самый правильный киборг. Впрочем, нет, сканирование показало, что он тоже переживает. Но его чувства — другой природы, не те, что у Эмара. Серый задумался и понял, что Кем не хочет обидеть друга, боевого товарища.
— Потому что… — начал говорить Эмар, но Кем, неожиданно и с необычным для себя жаром, прервал его:
— Ты сейчас скажешь глупость. Сам придумаешь, сам обидишься. Потому что…
Кем смешался и замолчал. Было слышно лишь прерывистое дыхание. Наконец Эмар шевельнулся.
— Значит… — он сделал движение к Кему, но с места не тронулся, — я бы мог надеяться? Но почему ты тогда говоришь, что не можешь остаться?
Кем качнул головой и тяжело вздохнул:
— У вас уже был опыт с чашей. Скаляр и его избранные должны находиться там, где предначертано им быть. Ты сам это понимаешь.
Эмар помолчал и тихо-тихо, почти неслышно, сказал как выдохнул:
— Понимаю…
Серый аккуратно высунулся из своего укрытия, потому что эти двое слишком долго молчали. Киборгу показалось это подозрительным. А ну как Эмар уговорит Кема? Воспользуется гипнозом, например? В подсознании снова замаячили рыжая чёлка и глумливая физиономия. Как личный укор киборга. Но Серый сурово свёл брови. Так надо! И Кролик, пожав плечами, опять испарился.
Эмар протянул руку и легко, самыми кончиками пальцев, коснулся щеки Кема. Тот не отстранился, лишь слабо улыбнулся эльфу.
— Ты очень хороший мальчик, молодой Тёмный, — голос Эмара был полон грусти, — и у тебя доброе сердце. Ты непременно будешь счастлив.
Зашуршала ткань куртки, потом негромко звякнул металл.
— У меня кое-что есть для тебя, — Эмар что-то вложил в руку Кема. Какой-то медальон на длинной цепочке, слабо сверкнувшей в свете луны.
Кем бережно принял подарок и тут же надел его на шею. Хотел было что-то сказать, но Эмар мягко прикрыл его губы рукой:
— Ничего не говори. Просто иди к своим друзьям. Не переживай за меня. Мне просто недолго нужно побыть одному, но скоро я к вам присоединюсь.
Кем молча кивнул и, развернувшись к Эмару спиной, зашагал туда, где слышались весёлые голоса, горел костёр и вкусно пахло жареным мясом.
Эмар подождал, пока затихнут лёгкие, почти неслышные шаги индейца, и негромко позвал:
— Нерождённый, выходи. Я знаю, что ты здесь.
Серый вздохнул. Всё же этот Эмар необычный очень для человека. И даже для эльфа — странный. Вот как он узнал, что Серый здесь? Почувствовал? Но у Серого был неплохой опыт общения с длинноухими, он знал, как их обмануть, как спрятаться, чтобы его не обнаружили. Серый задержал дыхание, замер, надеясь, что Эмар просто пытается взять его «на слабо».
Эмар усмехнулся и чуть повернул голову в сторону засады Серого.
— Серж, ты ждёшь, пока я сам залезу на это дерево? У меня светлые брюки и дорогие туфли. Имей совесть, раз уж ты всё равно подслушивал.
Серый мягко спрыгнул с ветки, встал рядом с Эмаром и запрокинул голову. На небе сверкала россыпь звёзд, совсем иная, не та, что была видна с их Земли. Серый молчал. Надо этому полуэльфу с ним поговорить — пусть сам и начинает.
— У Кема тонкая душа, доброе сердце, — Эмар говорил негромко, но как-то очень вдохновенно, — он такой… как рассвет, как глоток холодной воды в знойный полдень. Он…
Эмар смешался, словно не мог подобрать слов, быстро глянул на Серого и тут же отвернулся, но киборг успел заметить, как слишком ярко блеснули глаза полуэльфа. Да и эмоциональный фон у Эмара был очень нестабильный.
Эмар сглотнул и закончил глухо и как-то обречённо:
— И он не любит меня…
Серый подумал, что ответить Эмару, но почему-то решил, что слова тому особо-то и не нужны. Поэтому он просто кивнул. Они ещё немного постояли молча, думая каждый о своём, а потом вместе побрели к остальной компании.
На берегу лесного озера находилась очень удобная площадка для отдыха. Сюда обычно приезжали отдыхать компании из города. Место было популярное, поэтому Хельсону понадобились все его связи, чтобы арендовать площадку на целые сутки в самое горячее время. Субботний вечер летом — это аншлаг даже в менее востребованных местах. Но ему это удалось.
Повод был. Вернее, даже два. И положа руку на сердце, Хельсон не знал, какой именно для него более весом. Первый — избранные с Земли сегодня прощались со своими друзьями. Это было грустно, но Хельсон в глубине души радовался, что из-за насыщенности событиями последних дней не успел к ним привязаться. Они были классные, эти ребята. Но… очень уж шебутные. А ему и своих шилопопых хватало. Так что это даже к лучшему. Одной заботой меньше. А то и за них ещё переживай — как бы куда не вляпались. Пусть за избранных с Земли у земных стражников голова и болит!
И второй повод, который был для Хельсона даже более значимым, чем прощание с хорошими, но всё же чужими ребятами, — они арестовали Джона Доу. До суда было далеко как пешком до Звезды, но первый шаг был сделан. И Хельсон очень хотел верить, что он станет далеко не последним. Хотя… Следствие шло тяжело, со скрипом и буксовало на каждом новом этапе. Слишком сложно было лавировать между обвинениями против самого Джона Доу, не зацепив при этом других отцов Империи. Хельсон очень опасался, что и дело, и самого обвиняемого у него заберут.
Понимал это и сам Джон Доу. Поэтому на допросах вёл себя насмешливо-высокомерно, не спеша подписывать чистосердечные признания.
С него лишь однажды чуть слетел лоск и бравада — во время очной ставки с Эмаром, но и тогда он предпочёл просто отмолчаться. Сидел потупившись, старательно прятал глаза от эльфа и упрямо сжимал губы, не произнося ни слова. И выдохнул с заметным облегчением, когда Эмара вывели из допросной.
Хельсон получил хорошую премию, медаль «За заслуги перед Империей» первой степени и предложение перейти в Университет Криминологии на спокойную профессорскую должность. К счастью, от почётного предложения обучать подрастающее поколение сыскарей удалось отбрехаться довольно легко. Высокое начальство особо не настаивало, да и предложение было скорее номинальным. И командование, и сам Хельсон прекрасно понимали, что это обязательный, но абсолютно бесполезный ритуал.
И вот сегодня Хельсон собрал всю честную компанию, чтобы пропить-проесть премию и попрощаться с Сержем, Алексом и Кемом. Хельсон наивно полагал, что их будет всего ничего. Ну, он с Сашем, Шурочка, трое избранных с Земли и Эмар. Но как же он заблуждался!
На площадке для отдыха собралось не меньше двадцати человек, и далеко не со всеми Хельсон успел познакомиться лично.
Молодых друзей Саша Хельсон и не пытался запомнить. Они все были шумные, яркие, мелькали перед ним, как стёклышки из калейдоскопа, тусуясь и перестраиваясь в разные, иногда очень причудливые комбинации.
Но зато он с удовольствием общался с Вертом, председателем-командиром из лесной деревни. Прикольный мужик, как выяснилось. Основательный. Говорил Верт немного, но каждое слово было на вес золота. Чувство юмора у него оказалось своеобразное, но Хельсону нравилось.
Мартин и Деми, милая семейная пара, с которой Хельсон говорил с не меньшим удовольствием, чем с Вертом. Но они почти сразу уединились на берегу озера, под плакучей ивой. Хельсон решил было к ним подойти, но услышал, что Мартин читает Деми стихи, и поспешно ретировался. Кажется, они до сих пор нежно любили друг друга. Хельсон даже позавидовал им. Везёт же некоторым. Хотя… Зато у него есть Саш! А такой сын — то, что способно перекрыть все неудачи на любовном фронте.
Хельсон снял очередную порцию шампуров с тлеющих углей и махнул рукой одному из друзей Саша. Тот понятливо кивнул и сменил полковника у мангала.
Хельсон бросил на бумажную тарелку несколько прожаренных, одуряюще пахнущих кусков мяса, прихватил из загашника запотевшую бутылочку пива и отыскал взглядом сына и тройку избранных. Те сидели все вместе на берегу озера и о чём-то негромко переговаривались.