Почти одновременно с Хельсоном к парням подошёл Верт, и тут же откуда-то вынырнул Эмар. Хельсон с лёгким удивлением заметил, что всегда спокойный, высокомерный Эмар странно задумчив, почти — печален. Хельсон проследил взглядом, куда же смотрит эльф с такой тоской, и понял — Кем, самый младший из избранных, причина небывалой грусти Эмара. Надо же, а Хельсон и не заметил, что…
Но додумывать щекотливую мысль он не стал. Не до неё как-то было. Повисло тяжёлое молчание. Алекс, Серж и Кем переглянулись и, не сговариваясь, дружно встали. Следом за ними поднялись и остальные.
Алекс улыбнулся и беспечно махнул рукой:
— Ну, нам пора! Остальным «пока» за нас скажите.
Верт деловито кивнул:
— Ты прав, Светлый, долгие проводы — лишние слёзы.
— Извинишься перед Шурочкой? — Алекс повернулся к Сашу и протянул ему руку. — Она у тебя прелесть! Береги её.
Саш вымученно улыбнулся и сглотнул ком в горле. Хельсон вздохнул, понимая, что сыну, конечно же, сложнее, чем ему самому, — Саша с избранными связывало многое.
Алекс улыбнулся ещё шире и снова махнул рукой. Хельсон невольно проникся: молодец, парень, уходить навсегда надо легко, как будто в соседний магазин за сигаретами.
Серый и Алекс уже повернулись ко всем спинам и зашагали к лесу, а Кем задержался на долю секунды и кинул на Эмара странный, словно виноватый взгляд. Или Хельсону показалось? Потому что в следующее мгновение Кем уже присоединился к своим друзьям. Лёгкими тенями избранные исчезли в сгущающихся синих сумерках.
А совсем рядом весело и заливисто звучал смех, по-прежнему пахло смолистым дымом и жареным мясом. Где-то в лесу на мгновение вспыхнуло сиреневое зарево и тут же погасло.
Эмар порывисто вздохнул и зашагал прочь от шумной толпы. Хельсон заметил у него в руках почти полную бутылку виски…
***
Кафе было совсем новым, но уже очень популярным. Тут сложилось сразу несколько факторов. Во-первых, стратегически правильно выбранное место: в паре кварталов от него располагался центральный офис крупной промышленной компании, на соседней улице — несколько корпусов Университета Экономики, а через дорогу — отделение Имперской стражи.
Во-вторых, у кафе была большая и удобная парковка, на которой отлично уживались и новенькие блестящие автомобили, и старенький облезлый мопед. Даже место для велосипедов предусмотрела дальновидная администрация.
В-третьих, здесь был очень широкий ценовой ряд. От скромного (как раз по студенческому карману) комплексного обеда до отбивных из мраморной говядины для менеджеров из офиса.
И бонусом — уютная, почти домашняя обстановка и индивидуальный подход к каждому клиенту.
Естественно, что кафе практически никогда не пустовало. В нём постоянно клубился народ, вкусно пахло свежей выпечкой и специями, из динамиков лилась приятная, ненавязчивая музыка.
Поэтому неудивительно, что никто не обратил внимания на троих посетителей, сидящих за дальним столиком. Да и чего на них смотреть? Мужики как мужики, только у одного из них через всё лицо тянулся тонкий белёсый шрам.
— Ему изменили меру пресечения, выпускают под подписку, — Хельсон повозил в тарелке вилкой, накручивая на неё остатки спагетти с сырным соусом, — видимо, он смог убедить кое-кого наверху в своей необходимости. Так что завтра его выпускают под подписку о невыезде. Но, думаю, в городе он не задержится. Не удивлюсь, если ему состряпают справку о состоянии здоровья и острой необходимости пребывания в каком-нибудь загородном пансионате закрытого типа.
Верт с удовольствием запихнул в рот последний кусок апельсинового кекса, запил его ароматным горячим какао, с сожалением оглядел пустую тарелку и вальяжно откинулся на спинку добротного деревянного стула. Он, словно невзначай, быстро оглядел обеденный зал из-под полуприкрытых век. Удовлетворённо кивнул сам себе и тут же пружинисто наклонился вперёд и остро глянул в глаза Хельсону, сразу перестав быть похожим на деревенского простачка.
— Не переживай, полковник, нам не впервой за имперцами подчищать. Главное, знать, на какое время праздничный банкет назначен. Чтобы понять, куда подарок отправлять. А уж мы с Эмаром для дорогого друга расстараемся!
Верт развернулся к Эмару. Тот сидел молча над нетронутой тарелкой салата, задумчиво крутя в руках стакан с фруктовым соком. Он поднял глаза на Хельсона, чуть приподнял уголки губ и кивнул:
— Мы позаботимся о нём. Хорошо позаботимся.
Хельсон чуть повозился на стуле и нерешительно пробормотал:
— Я не уверен, что хочу знать подробности о… технологии заботы, но если будет нужна моя помощь — вы всегда можете на меня рассчитывать.
— Ты свою миссию выполнил, полковник, — уже серьёзно, без напускной бравады ответил Верт, переглянувшись с Эмаром. — Тебе больше не о чем беспокоиться. Осталась самая малость, — и выжидательно посмотрел на Хельсона.
Тот молча достал из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги и подал его Эмару. Эльф быстро развернул записку, пробежал глазами, затем аккуратно свернул в небольшой комочек и на несколько секунд сжал в ладони. Между его пальцев вспыхнул слабый голубой отсвет, а когда он разжал ладонь, на ней уже ничего не было.
Эмар встал из-за стола и кивнул Хельсону:
— Прощай, полковник.
Он крепко пожал Хельсону руку и зашагал к выходу, не оборачиваясь. Верт ушёл следом за ним. А Хельсон заказал ещё чашку кофе и задумчиво оглядел кафе. Мило тут и кормят вкусно. Надо будет ещё как-нибудь забежать.
***
Советник был более чем доволен — самый сложный шаг к свободе был сделан. Да, его пока ограничивали в передвижениях. Да, он пока вынужден жить в глуши, в какой-то задрипанной лесной хибаре под приглядом имперской стражи, но… Как говорится, лиха беда начало! Да и стражники особо ему не докучали, больше для проформы, для успокоения души больших людей.
Вот и сейчас они только проводили его взглядами, когда Советник решил немного прогуляться, чтобы размять ноги перед обедом.
Советник вышел из дома, вдохнул полной грудью вкусный лесной воздух и неспешно зашагал по лесной тропинке. Всё было почти привычно — этим маршрутом он ходил и вчера, и три дня назад, — но вдруг он почувствовал какой-то странный дискомфорт. Словно кто-то смотрел ему в спину. Глупости, конечно, но…
Советник резко обернулся и примёрз к месту. Ноги словно одеревенели, а сердце предательски пропустило удар и ухнуло куда-то в район желудка. На него смотрели голубые, словно подёрнутые инеем глаза.
— Эмар… — просипел Советник и замолчал, лишь открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба, — в лёгких неожиданно кончился воздух. Затем, сглотнув, попытался заговорить снова: — Откуда?..
Эмар улыбался, а Советник умирал от страха, но не мог сдвинуться с места. Словно заворожённый смотрел он, как между ладонями Эмара рождается голубое холодное пламя…
Но в следующую секунду адреналин мощным ударом в мозг привёл Советника в чувство. Он развернулся и стремительно рванул вперёд, петляя, как заяц перед гончими, в надежде увернуться от огненного шара.
Открывшийся у него на пути портал стал для Советника полной неожиданностью.
«Только не это!»
Страх, испытываемый до этой секунды, был ничем по сравнению со всепоглощающим животным ужасом, охватившим его в это мгновение. Советник попытался остановиться, затормозить, но проклятая сила инерции не дала ему столь необходимых нескольких секунд для появления крохотной возможности свернуть в сторону. Он влетел в светящийся коридор, который тут же захлопнулся за его спиной.
А лес всё так же гомонил разноголосьем птиц, шумел ветвями столетних деревьев, и не было ему дела до двух нелепых человечков.
Эмар, оставшись один, задрал голову к ясному голубому небу, проследил взглядом крохотное пушистое облачко и тихо-тихо пробормотал себе под нос, словно обращаясь к невидимому собеседнику:
— Не переживай, мальчик Тёмный, слово я сдержу. Не мне решать судьбу Советника, он отправился туда, где его давно ждут. И что там с ним решат сделать — мне неведомо. Но крови его на моих руках не будет. Как я и обещал.