К середине второй недели подружилась с прынцем Аля-Жак. Он помогал, когда меня «штормило», выводил дважды на свежий воздух. Придерживал за талию и за плечи, чтобы меня «не сдуло» за борт. Я чувствовала, что он слегка переигрывает, но мне было не до этого, а потом даже смирилась. Лучше крепкие руки в непогоду, чем как мячик метаться по ледяной палубе.
Сегодня на улице солнечно, ветра практически нет. Многие пассажиры вышли вздохнуть свежим морозным, морским воздухом. Стою и наблюдаю за морем, рассматриваю матросов с обветренными красными лицами, а вот и капитан. Не прошло и недели как я его увидела. И вот меня кто-то подкравшись сзади, обнимает за талию. Узнаю повадки прынца.
- Я в порядке, не нужно меня поддерживать, - убираю его руки без резких движений.
- А я подожду когда тошнить начнёт и штормить, вот и поддержу. Слышала? Что «Между моряком и смертью только борт корабля»? Морской ветер переменчив и погода быстро меняется. Видишь вон там в далике на небе… тучи собираются.
- Зубы мне не заговаривай, - смеюсь и руки его опять с талии убираю. А я слышала: «пока море спит - враг не дремлет». Так ты - друг, враг или как?
- Друг, держи, - протягивает мне яблоко.
- Ух ты, где достал? – улыбаюсь и шепчу: - Спёр? Или наколдовал?
- А в тебе смотрю и приведения, и черти пляшут.
- Я и сама плясать умею.
- Пошли плясунья, а то заболеешь, здесь уже холодно становится, да и ветер поднимается.
Идём в каюту, а я смотрю на его яблоко и думаю, вот с такого когда всё и началось, там…
Сегодня ночью было как никогда до безумия холодно. Ноги и руки мёрзли, я даже одеяло на голову натягивала. Спали мы здесь не раздеваясь, но до этой ночи как-то без курток обходились.
Через пару часов чувствую толчок в бок:
- Двинься, малая. Согрею. А то околеешь, и не доедешь куда нужно, - ох уж этот прынц.
- Уйди я сама, - высунув нос из-под одеяла отвечаю.
- Вижу, что сама. Зубами уже «зорбу» отбиваешь.
- Что отбиваю?
- Танец моряков по палубе, детка. – обхватывает меня своими загребущими руками и укладывается рядом, - У нас с тобой вон сколько зрителей, даже дети, так что не пошалишь, - хмыкает мне в макушку, - Так что сопи и грейся.
А с ним действительно теплее, начинаю немного приспосабливаться и копошиться. Пытаюсь улечься удобнее, чтобы руки согреть. Он поднимает мою голову и укладывает на своё предплечье. Лежим на боку друг к другу, я поднимаю немного голову, чтобы дышать было удобнее, а он расстёгивает одежду на своей груди и лезет ко мне под одеяло:
- Руки свои сюда давай, - прижимает мои руки к своей горячей груди и накрывает их своей ладонью. Вот теперь мне ещё теплее. Только сон куда-то подевался.
- Нам ещё долго плыть? Как думаешь?
- Дня два-три не больше. Я вчера с капитаном разговаривал. Устала?
- Не то чтобы устала, надоело, да и холодно. Замерзнуть боюсь, - вспоминаю как на мосту перед отъездом замёрзла, да и здесь – не лето.
- Значит жить хочешь? Это хорошо. Жить все хотят. Замерзнуть или утонуть никто не хочет. Ну что согрелась? – «угу», киваю носом упираясь в него, - А говорила сама, сама. Ну расскажи теперь, как жить хочешь? Далеко ты забралась.
- Далеко, даже очень… По твердой земле ходить хочу, а поднимая голову вверх видеть небо голубое, чистое, безоблачное, руками касаться только того что нравится, и дышать свежим воздухом, а не дерьмом, - выдала ему.
- Хорошо сказала, правильно. Только так не всегда бывает. А дерьмо, это люди?
- И люди тоже…
- Ну тогда, хорошо, если это один человек, значит норма, а вот когда их много возле тебя это уже проблема.
- И что делать с этой проблемой? – спрашиваю его.
- Раз не можешь дать сдачи, тогда беги или тыл найди крепкий. Только я не тыл, не могу на одном месте долго сидеть, у меня не выходит.
Вот и я все время бегу, как только в Маэтане появилась так и бегу без остановки. А он продолжает:
- Замуж тебе надо, детей мужу красивых родишь, в тебе порода чувствуется, вот и будет у тебя и дом, и тыл. Куда только тебя буря несёт? Одна что-ли совсем осталось? - руки мои на своей груди потёр ладонью, а я в ответ не знаю что сказать, - Молчишь? Ну тогда спи давай, путешественница.