Он чувствовал, как ей хочется возразить, и боялся этого.
— Отлично. Значит у нас с Анютой еще будет время обсудить все детали.
— Да, конечно, — произнесла она и дышать стало чуть легче.
Взял за руку и потянул из оранжереи.
Аня
Шла за ним, раздумывая, что и как сказать, и вдруг словно озарение пришло — все неважно. Не хочу ругаться и что-то выяснять. Что бы там не было с этой работой, причастен он или нет, не хочу ничего знать. Мне нравится атмосфера в доме, нравятся его родители, и я люблю его самого. Все остальное пусть идет к черту. Если родители женаты уже много лет, они счастливы, а у него такой пример перед глазами, что он вполне может стать надежным мужем. Да и даже если нет, зачем загадывать. Надо наслаждаться тем, что есть сейчас, мало ли что произойдет в будущем.
Мы пересекли холл и вышли на воздух, но Марк потянул дальше, к роскошному саду, разбитому чуть в стороне от дома.
Наконец, мы остановились, и он повернулся ко мне.
— Мать, наверное, утомила разговорами, решил тебя спасти, — произнес он.
— Твоя мама мне очень понравилась, и папа тоже. Вообще, у тебя замечательные родители.
— Да.
Он кивнул.
— Ты им тоже понравилась.
В голосе и в нем самом чувствовалось напряжение.
— И видно, что они любят друг друга, — продолжила я.
— Больше двадцати лет вместе.
— Знаешь, я ведь росла без отца. Он умер почти сразу после моего рождения, и поэтому перед глазами никогда не было примера счастливой семьи. Почти у всех соседей такая же ситуация, если не умер, то бросил, а про сестру ты и сам в курсе. Мне было сложно поверить в такие отношения, пока я не увидела твоих родителей и не пообщалась с ними. Не знаю, почему тянула и боялась знакомиться. Ну, в смысле, с твоей мамой, Виктора Аркадьевича я, получается, уже знаю. Тебе очень повезло с семьей. А мне, похоже, очень повезло с тобой.
Он вдруг приобнял и поцеловал в щеку.
— Как гора с плеч. Я действительно этого не делал.
— Даже если и ты, не имеет значения, хотя я очень рада. Но ты точно знал, что я там работаю.
Он кивнул.
— Да.
— И давно?
— Считай, что с первого дня. Я…попросил охрану сопровождать. Она мне и сообщила.
— Охрану? Значит, за мной все время кто-то следил?
Говорила спокойно, не зная, как реагировать на новую информацию и стоит ли это вообще делать.
Он сделал шаг вперед и прислонил меня к дереву. Одна его рука уперлась в ствол на уровне моей головы, а вторая скользнула на талию.
— Ань, не следили, охраняли. Я не просил следить, а потом докладывать мне, что ты делаешь, ну, за исключением фирмы. Боялся за тебя после случая с тем отморозком.
От этих слов на глаза навернулись слезы. Обняла за плечи и уткнулась ему в грудь.
— Ань, ты чего.
— Я люблю тебя, — произнесла сквозь слезы, — не понимаю, как мне могло так повезти.
— Мне тоже повезло.
— Тебе-то почему.
— Ну, хотя бы потому, что ты не сбегаешь. Весь месяц этого боялся, потому что знаю уже, на что ты способна.
Мотнула головой из стороны в сторону.
— Не способна. Даже если бы ты устроил, неважно. Знаешь, я начала кое-что понимать. Должно быть, это здорово, когда есть поддержка. Ты к ней привык, а значит, можешь дать и кому-то другому.
— Не кому-то другому, тебе.
Несколько секунд мы стояли в тишине, потом он нашел мои губы и поцеловал. Слезы все еще катились по щекам, а потому поцелуи получались с соленым привкусом. Буквально через минуту я полностью успокоилась, а голову начало кружить совсем от другого желания.
— Пойдем, покажу тебе свою комнату, — отрывисто шепнул он, — эмоции через край, Ань, не могу сдерживаться. Хочу в тебя. Быть с тобой так близко, как только возможно.
— Мы же не можем прямо в доме твоих родителей.
— Можем. Дом большой, а моя комната на самом верху. И мы все равно остаемся с ночевкой. Ты же понимаешь, родители не думают, что мы еще дети и у нас платонические отношения. Можем спокойно жить в одной комнате.
Все это он говорил, продолжая целовать, отказаться было так сложно, невозможно.
Держась за руки, мы вернулись в дом и забежали по лестнице на самый верх.
— Проходи.
Он улыбнулся и распахнул передо мной дверь.
— У тебя шикарная комната, — заметила я, осматриваясь по сторонам.
И тут же почувствовала его за спиной.
— И не менее шикарная кровать, — шепнул на ухо.
Он обнял и принялся целовать в шею, а его руки уже скользнули под одежду.
— Ань, люблю тебя.
— Марк, тоже люблю.