Не сердись: давай ладошку, Я к глазам ее прижму… Современную окрошку, Как и ты, я не пойму.
Одуванчик бесполезный,Факел нежной красоты!Грохот дьявола над безднойНадоел до тошноты…
Подари мне час беспечный! Будет время – все уснем. Пусть волною быстротечной Хлещет в сердце день за днем.
Перед меркнущим каминомЛирой вмиг спугнем тоску!Хочешь хлеба с маргарином?Хочешь рюмку коньяку?
И улыбка молодая Загорелась мне в ответ: «Голова твоя седая, А глазам – шестнадцать лет!»
Из цикла «Русская Помпея»
«…Прокуроров было слишком много!..»
Прокуроров было слишком много!Кто грехов Твоих не осуждал?…А теперь, когда темна дорога,И гудит-ревет девятый вал,О Тебе, волнуясь, вспоминаем, —Это все, что здесь мы сберегли…И встает былое светлым раем,Словно детство в солнечной пыли…
Невский
Здесь в Александровском садуВесной – пустой скамьи не сыщешь:В ленивом солнечном чадуВдоль по дорожкам рыщешь-свищешь.Сквозь дымку почек вьется люд.Горит газон огнем бенгальским,И отдыхающий верблюдПрилег на камень под Пржевальским…Жуковский, голову склоня,Грустит на узком постаменте.Снует штабная солдатня,И Невский вдаль струится лентой.У «Александра» за стекломПестрят японские игрушки.Внезапно рявкнул за угломВеселый рев полдневной пушки.Мелькнуло алое манто…Весенний день – отрада взору.В толпе шинелей и пальтоПлывешь к Казанскому собору:Многоколонный полукругКолеблет мглу под темным сводом,Цветник, как пестротканый луг,Цветет и дышит перед входом…Карнизы банков и дворцовРумяным солнцем перевиты.На глади шахматных торцовПротяжно цокают копыта.У кучеров-бородачейЗады подбиты плотной ватой,А вдоль панелей гул речейИ восклицаний плеск крылатый…Гостиный двор раскрыл фасад:Купить засахаренной клюквы?…Над белизной сквозных аркадНа солнце золотятся буквы.Идешь-плывешь. Домой? Грешно.В канале бот мелькнул дельфином,Горит аптечное окноПузатым голубым графином.Вот и знакомый, милый мост:С боков темнеют силуэты —Опять встают во весь свой ростВсе те же кони и атлеты…К граниту жмется строй садков,Фонтанка даль осеребрила.Смотри – и слушай гул подков,Облокотившись на перила…Гремят трамвайные звонки,Протяжно цокают копыта, —Раскинув ноги, рысакиЛетят и фыркают сердито.
Гостиный двор
Как прохладно в гостиных рядах!Пахнет нефтью, и кожей,И сырою рогожей…Цепи пыльною грудой темнеют на ржавых пудах,У железной литой полосыЗеленеют весыСтонут толстые голуби глухо,Выбирают из щелей овес…Под откос,Спотыкаясь, плетется слепая старуха,А у лавок, под низкими сводами стенУ икон янтареют лампадные чашки,И купцы с бородами до самых коленЗабавляются в шашки.
В Одессе
Вдоль деревянной длинной дамбы Хвосты товарных поездов. Тюки в брезенте, словно ямбы, Пленяют четкостью рядов. Дымят гиганты-пароходы, Снуют матросы и купцы. Арбузной коркой пахнут воды — И зыбь, и блеск во все концы.
На волнорезе так пустынно…Чудак в крылатке парусиннойСнимает медленно с крючкаВертляво-скользкого бычка.
Всю гавань тихо и лениво Под солнцем добрым обойдешь… Воркуют голуби учтиво, Босяк храпит в тени рогож. Кадит корицей воздух летний… Глазеешь на лихой народ И выбираешь, как трехлетний, Себе по вкусу пароход.
Вперед по лестнице гигантской!Жара бросает в пот цыганский,Акаций пыльные рядыС боков свергаются в сады.
Дополз до памятника «Дюку»… День добрый, герцог Ришелье! Щитком к глазам подносишь руку: Спит море – синее колье… В ребре средь памятника – бомба, Жужжит кольцом цветник детей, И грек, исполненный апломба, Раскрыл, пыхтя, лоток сластей.
Сажусь у лестницы на кладку, —Мороженщик снял с круга кадку.Сквозь Николаевский бульварПлывет змея беспечных пар.