- Это Первая Зима, - сказал дед Генри.
- Я знаю, - ответила Лаура, погладив страницу. Никто другой не делал ей таких подарков, как дед!
- Но ты должна быть хорошей.
- Конечно, милорд.
- Северянин хочет, чтобы ты разбиралась в науках. Он весьма образован и будет стыдиться любого признака твоего невежества.
- Я выучу все, что нужно, милорд.
- Он также требует, чтобы ты освоила живопись и поэзию. Я найму тебе наставников.
- Скоро они смогут гордиться моими успехами.
- Ориджин просил меня обучить тебя игре в стратемы.
- Милорд, я всегда мечтала ее освоить.
Герцог Генри Фарвей потрепал золотые кудри внучки:
- Ты – мое сокровище!
- Я буду хорошей, - пообещала Лаура, поглаживая рисунок Первой Зимы.
* * *
Морозным декабрьским вечером Лаура въезжала в ворота другого замка, непохожего на Первую Зиму, хотя столь же неприступного. Тремя рядами стен Эвергард окольцовывал верхушку холма, острыми шпилями царапал облака. Кровли башен краснели свежей черепицей, донжон блистал мозаикой, столь огромной, что она виднелась над стенами замка.
- Как здесь роскошно! – ахнула Лаура.
- Как ты глупа, - с презрением выронил Джереми.
Лаура давно привыкла к грубостям брата. Рассеянно обронила то, что должна отвечать леди в подобных случаях:
- Благодарю за оценку, милорд.
Брат ухватил ее за плечо и прошептал прямо в ухо:
- Совсем ничего не понимаешь? Мы – заложники, нас привезли в темницу! Нами будут шантажировать деда!
Лаура нарочито внимательно разглядывала мозаику. Рыцарь склонял голову перед Светлой Агатой. Волосы Праматери текли водопадом золота, доспехи воина сверкали серебром, рубинами багровели гербы… Очень красиво!
Но странное дело: над нижним двором Эвергарда ползли клубы дыма. Лаура вспомнила огненную атаку на замок и вздрогнула: неужели до сих пор горит?! Нет, что за чушь — несколько месяцев прошло! Эвергард уже почти восстановили, лишь несколько построек стояли в лесах. Однако во дворе, несомненно, что-то горело: дым шел отнюдь не из трубы.
Въехав в первые ворота, карета вынужденно сбросила скорость. Эвергард служил резиденцией не только герцога, но и главы Церкви. Его нижний двор был открыт для простого люда: просителей, паломников, искателей защиты и благословения. Сейчас тут собралась прорва народу. Толпились вперемешку мастеровые и слуги, торговцы и бедняки, монахи в синих сутанах и воины в плащах со священными спиралями. Из окна высокой кареты Лаура смотрела поверх голов и легко нашла место, откуда поднимался черный дым. На каменном помосте высочил столб, обложенный поленьями. Дрова полыхали, языки пламени тянулись к небу. Сквозь огонь Лаура не сразу рассмотрела нечто темное — уродливый нарост на столбе. Поняв, что видит, Лаура ахнула от ужаса. То было человеческое тело, цепями прикованное к столбу, обугленное уже до неузнаваемости. От трупа шел черный маслянистый дым.
- Они… сжигают мертвеца? Как западники?.. - спросила Лаура в жалкой надежде. Ах, если б мертвеца!..
- Курица. Живого они жгут, - голос Джереми сел от испуга.
Лаура хотела закрыть глаза, но не могла. Глядела на жуткие эти останки, и все во дворе тоже глядели. Слуги и мастеровые, бедняки и торговцы…
- Когда человек сгорает заживо, то умирает не от жара, - зачем-то сообщил брат. - Огонь и дым заполняют легкие, и человек задыхается, а уж потом сгорает все тело.
Зачем он это сказал? Хотел успокоить сестру или похвастаться знанием? Лауре ничуть не стало легче: теперь она думала, каково это, когда в твои легкие врывается пламя.
Наконец, экипаж пробился к винтовой дороге, а по ней въехал на верхний двор.
- Простите за задержку, юные господа, - сказал монах, открыв дверцу экипажа. - Теперь путь расчищен, вы можете пройти в свои покои.
Идя к гостевому дому, Лаура думала: быстро ли разгорелся костер? Сколько минут несчастный был еще жив в огне?.. Монах заметил ее волнение и счел нужным пояснить:
- Состоялась казнь еретички и ведьмы. Она оскорбила веру черным колдовством. Его светлость лично судил ее. Тело ведьмы погибло в муках, зато ее душа вознеслась на Звезду, очищенная огнем.
- Благодарю, сударь, - выдавила Лаура.