Однако она ошиблась: вместо архиепископа в чайной их ожидал отец. И не один.
* * *
Немного раньше тем же днем в нижнем дворе Эвергарда случилось событие. Лаура не видела его, а Джереми наблюдал через окно и позднее рассказал сестре.
К воротам подъехала карета, вызвав собою замешательство у часовых. Карета выглядела просто, без гербов, и не имела конного эскорта. Однако воин, сидевший подле возницы, предъявил стражникам бумагу. Увидав ее, часовые вытянулись по струнке. Экипаж въехал на винтовой подъем. При помощи той же бумаги он проник в средний двор, а затем – верхний. Лишь тут он открыл двери и выпустил из кабины трех человек. Один носил шубу и шапку, его лицо терялось в мехах, и выдавался только острый нос. Другой, одетый в темное, следил за каждым жестом обладателя шубы — очевидно, выполняя обязанности его секретаря или адъютанта. А третий был самым приметным из гостей. Вся фигура его, осанка, манера движения, посадка головы выдавали суровую, бестрепетную силу. Его вооружение составляли меч и дага; поверх теплого мехового дублета мужчина носил двуцветный плащ — смесь крови и смолы.
Признав в этом человеке главного (или самого опасного), начальник караула обратился к нему. Джереми приподнял фрамугу и услышал, как меченосный гость отрекомендовался:
- Гаррет Аманда Джина рода Агаты, генерал-полковник Стэтхем. С личным поручением ее величества.
Джереми не просто увлекался военной стратегией, а веровал в нее, как другие - в религию. Он не мог не узнать имени: ведь это Стэтхем наголову разбил искровую армию Короны! Правда, действовал он по плану Ориджина.
- Каково поручение, милорд? - уточнил начальник караула.
Воин, сидевший подле возницы, спрыгнул наземь и предъявил бумагу караульному офицеру. Стэтхем счел нужным сказать вслух:
- Имеем пакет для приарха. Хотим видеть заложников, что содержатся здесь.
- Я передам пакет, милорд, и доложу его светлости.
- Нет, офицер. Вы сейчас же приведете к нам заложников.
- Я не имею права, милорд. Приказано никого не впускать к ним.
- Приказано кем-то, более важным, чем владычица?
- Нет, милорд, но…
Стэтхем отвернулся и зашагал к гостевому дому, как-то угадав, что именно там и находятся внуки Фарвея. Часовые у дверей преградили ему дорогу, а начальник караула подоспел с двумя другими стражниками.
- Милорд, остановитесь!
Стэтхем уведомил его:
- Офицер, вы отнимаете мое время. Через восемь секунд задержка станет оскорбительной. Один. Два…
Караульный опешил.
- Вы не можете, милорд. Так нельзя! Нужно доложить его светлости!..
- Шесть. Семь. Восемь, - окончил счет генерал. - Вы унизили меня ожиданием. Я вызываю вас, офицер. Назовите свое имя и титул.
Рука северного генерала легла на эфес. Офицер сообразил: его голова имеет все шансы расстаться с телом, едва имя будет названо, как требует дуэльный кодекс.
- Не имеете права!
Офицер попятился в тыл, за спины солдат. Но те слаженно выполнили маневр и очутились на флангах, а в центре остался один офицер — лицом к лицу со Стэтхемом.
- Сударь, ваше имя.
- П… приношу извинения, милорд. Я н… не хотел вас унизить. Заложники будут незамедлительно.
Генерал вошел в гостевой дом, бросив офицеру:
- Хочу чаю.
Теперь северянин восседал за чайным столом, небрежно положив перед собою меч. Лаура едва заметила его и с возгласом радости бросилась к другому гостю. Остроносый господин в мехах, прибывший в карете Стэтхема, - то был ее отец, лорд Финли Фарвей.
Отец Лауры — очень добрый. По крайней мере, когда Лаура ведет себя хорошо. Отец редко кричит на нее, а если кричит — потом обязательно дарит подарки. При встрече он говорит: «Моя девочка», и позволяет себя обнять.
- Мой храбрый Джереми! Моя принцесса! - отец поднялся им навстречу, пожал руку сыну, дался дочке для объятий. Он был жарок, но шубу почему-то не снимал. - Бедные деточки, как же вам живется?