Я резко проснулась, вскочила с постели, отчего в голове на секунду потемнело, и заревела. Неумолимо грустно стало от того, что это лишь сон: «Боже! Какой я дурочкой была! Ради детского взгляда, улыбки, заливистого смеха и нежного слова «мама» стоит жить, а карьера, деньги, комфорт – приятная мишура… Но раньше меня всё устраивало! Конечно, я хотела любить и быть любимой, но не превращаться в домохозяйку, зацикленную на продолжении рода и бытовых проблемах… Это во мне максимализм вопит. Как будто всё так категорично – или то, или другое. Сколько супружеских пар реализовались в общественной жизни и растят прекрасных ребятишек! Почему им в голову не приходят бредовые мысли о разделении данных вещей?».
– Дочка, – пробормотала я, утирая льющиеся по щекам слёзы.
«Я хочу ребенка!» – Откровение пронзило, словно стрела. От неожиданности я перестала разводить мокроту и задумалась. Раньше никогда не замечала позывов материнского инстинкта, наоборот, дети меня раздражали. Такие шумные, неуклюжие, любопытные, капризные. Я уставала от них за пять минут и была уверена, что заведу ребёнка только при крайней необходимости.
– Вот и приспичило, – растерянно пробормотала я.
В последнее время окружающая реальность постоянно подкидывала нестандартные ситуации, огорошивая открывающимися гранями и новыми чувствами. Жизнь стала значительно сложнее, но и прекрасней.
– А вдруг я так и останусь одна? Не будет семьи: мужа, дочки, любящими меня безгранично и просто так.
Страх противно уколол сердце, а слёзы вновь подступили к глазам.
– Хватит об этом думать! – приказала себе, отгоняя пессимистичный настрой.
Не хватало кукситься прямо с утра. Нервные клетки – вещь ценная, их надо беречь и по пустякам не растрачивать. Ещё пригодятся.
Футболку и шорты я натянула с трудом, мешали перебинтованные руки. Секунду поразмыслив, что я смогу делать с такими «варежками», пробубнила:
– К чёрту! – И стала разматывать бинты. – И так пройдёт.
Было бы замечательно, если бы люди могли так же просто избавляться и от воспоминаний. Раз – и всё. Ничего не помню, ничего не знаю, как в мультике про домовёнка Кузю. Ворона объелась зелья и улетела прочь от родного гнезда… Мне, собственно, и бросать нечего: ни мужа, ни детей, ни настоящих друзей… Зато есть любимый, самые лучшие родители! Их я бы ни за что не хотела забыть и потерять! Значит, я желаю выборочную амнезию – стереть из памяти слова и поведение Дениса в эту ночь, а лучше, вообще, наше знакомство. Страдать бы перестала!
– Да пошёл он! На мой век мужиков хватит, – бодро и громко заявила я. – Пусть страдает, что упустил настоящее сокровище. Красивая, честная, добрая! Где ещё он такую бесценную найдёт?!
От произнесённых слов настроение заметно улучшилось. Я посмотрела на часы, оставалось целых двадцать минут до будильника, и бодро пошлёпала босыми пятками по паркету в направлении ванной. Первый раз в понедельник утром я встала сама, прямо гордость распирает. Хотя, не удивительно, когда ложишься в постель в воскресенье днём. Тут даже такая соня, как я, выспится.
– Ой! – в ужасе вскрикнула, заметив нечто страшное в зеркале. – Это как же? Что делать? – несчастно пролепетала я, обращаясь к проявившимся синякам. – Да, фингалы отменные! С таким лицом на работе появляться не стоит.
Вид мой удручал и вызывал лёгкую панику. Лицо местами опухло и приняло синюшный оттенок, руки и ноги в царапинах и ссадинах, ладони, вообще, страсти-мордасти.
– Да… – протянула я. – Можно смело снимать в ужастиках без грима! Только что-то не тянет обрести такую известность. Придётся дома отсиживаться. На улицу стыдно выйти. – Тяжело вздохнула. – Надо звонить начальству.
Быстро умылась, поморщившись от саднящих ладоней, почистила зубы и отправилась искать мобильный телефон. Поиски затянулись, пришлось звонить на свой номер с домашнего аппарата, и только тогда обнаружила сотовый под подушкой.
– Кто с чем спит в обнимку, – хмыкнула я и пробежалась глазами по адресной книге в мобильнике.
Отыскав номер начальника, нажала вызов.
– Здравствуйте, Пётр Анатольевич! Это Юлия Ромашёва из отдела продаж, – залепетала я, когда на том конце ответили.
– Здравствуйте, – отозвался он сухим басом. – Что-то случилось?