у меня был шанс. Теперь она подумает, что я разыграл её.
– Мне жаль, Тристан.
– Это не твоя вина, – заявляю я.
– Нет, это вина Корделии. Просто подожди, пока она узнает, что мы
для неё сделали. Она будет ползать и молить о прощении.
– Боюсь, к тому времени, как это произойдёт, Ханна не захочет
слушать ничего из того, что я скажу.
Я хватаю куртку и направляюсь к двери.
– Удачи, – кричит Аларик, и я киваю. Мне понадобится вся удача,
которую я смогу получить.
* * *
– Ханна, открой дверь. – Со всей силы стучу по двери. Я звонил ей
с тех пор, как вышел из квартиры, но она не отвечает.
– Ханна, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.
– Тристан, или как там тебя, её здесь нет. – Голос Шей меня
удивляет.
Она стоит в нескольких футах от меня, скрестив руки на груди.
– Где она? Мне нужно с ней поговорить. Нужно всё объяснить.
– Думаю, будет лучше, если ты оставишь её в покое. – Если бы
взглядом можно было убить, то, кстати, Шей смотрит на меня так, я был
бы уже мертв.
– Я не уйду, пока она не услышит то, о чём я хочу сказать. – Я
подражаю её позе и скрещиваю руки на груди. Знаю, что облажался, но
я смогу исправить это, если она просто позволит мне поговорить с ней.
– Хорошо, не стесняйся держать свою лживую задницу подальше от
моей двери, пока ждёшь, потому что, как я сказала, её здесь нет.
Шей подходит и открывает дверь в свою квартиру, и я пытаюсь
заглянуть внутрь, на случай, если она лжёт мне, но закрывает её у меня
перед носом.
– Чёрт! – кричу я и хлопаю кулаком по двери.
Вытаскиваю телефон из кармана и печатаю сообщение Ханне. Если
она не хочет говорить то, может ответит на моё сообщение.
Когда я собираюсь нажать «Отправить», голос Ханны прерывает
меня.
– Тристан. – Её тон холоден и мне это не нравится. То, как она
произносит моё имя, причиняет боль моему сердцу, но оно полностью
разбивается, когда я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на неё. Её глаза
грустные и опухшие, она плакала. Она ранена, и я ненавижу, что
причинял ей боль.
– Ханна, Боже. Прости. – Я подхожу к ней, но она делает шаг назад.
Её руки обвиваются вокруг плеч, защищая себя от меня.
– Я знаю, что тебе больно, но обещаю, это не то, о чём ты думаешь.
– Значит, ты не лгал? Тебя зовут Тристан Рейнольдс?
Проведя рукой по лицу, я пытаюсь найти слова, которые не
ухудшат ситуацию ещё больше. Нет лучшего способа, чтобы,
признаться.
– Меня зовут Тристан Фрост. Прости, что солгал тебе об этом, но я
не мог назвать своё настоящее имя.
– Ты просил меня доверять тебе, и я доверяла, но ты солгал, –
кричит Ханна. Слёзы начинают стекать по её лицу, и я инстинктивно
двигаюсь к ней. Мои руки сжимают её и притягивают к груди, потребность утешить её слишком сильна. Она борется с моей хваткой, кулаки снова и снова бьют меня по груди. Но я не отпускаю её.
– Мне чертовски жаль, Ханна. Я не хотел причинять тебе боль.
Просто, пожалуйста, скажи мне, что сделать, чтобы уменьшить боль, –
умоляю я. – Скажи мне, что я могу сделать, чтобы исправить это.
Её рыдания усиливаются, и она хватает меня за рубашку. Я крепче
обнимаю её и ласкаю волосы.
– Мне очень жаль, детка. Я так сильно тебя люблю. Я такой идиот, что не поговорил с тобой раньше. Я хотел рассказать всё, но боялась
потерять тебя.
Мы продолжаем держать друг друга, пока её рыдания не
превращаются в икоту, а затем и вовсе прекращаются. Отстранившись
от меня, её печальные глаза смотрят в мои. Я вытираю слёзы и жду, когда она что-нибудь скажет, что-нибудь, что поможет мне понять, что
делать, чтобы исправить ситуацию.
– Ты сказал, что можешь дать мне то, чего я захочу. Это тоже было
ложью? – спрашивает она.
Я с трудом сглатываю, прежде чем ответить:
– Нет, я не лгал о своих чувствах к тебе. Я всегда дам тебе то, в чём
ты нуждаешься, Ханна. Тебе просто нужно попросить.
– Хорошо. – Она отстраняется и говорит: – Я хочу, чтобы ты