- Да, мама, познакомься, - вышла я из ступора раньше родительницы, которая продолжала смотреть на Марата, запрокинув голову и раскрыв рот.
Её можно понять – мужчина в нашем доме не появлялся лет семнадцать, а тут такой крупный и бородатый экземпляр с утра пораньше привалил.
- Ариша проснулась уже? – решила я разрядить обстановку, а заодно узнать, как там моя дочь.
- Да, мама! – голос жующей что-то дочери из кухни заставил улыбнуться.
Скинула туфли и быстрыми шагами прошла в кухню, чтобы обнять дочь и вдохнуть любимый запах её волос, пахнущий малиновым шампунем.
- Привет, принцесса, - прижала к себе дочку, которая старательно делала вид, что обижена. Видимо, мама накрутила не только себя, но и Арину с самого раннего утра. – Готова ехать на гимнастику?
- Ты где была? – осуждающе посмотрела на меня дочь.
- У Лёльки переночевала, - пожала я плечами.
Лёльку Ариша любила, поэтому претензий по этому поводу быть не должно. Разве что одна:
- И без меня?! – протянула обижено дочь.
- В следующий раз я обязательно возьму и тебя, - заверила я ребенка и поцеловала в макушку. – Так, я сейчас быстро в душ и отвезу тебя на занятия. Хорошо?
- Ладно, - ответила Ариша с легким оттенком грусти.
- Ладно, - повторила я за ней, поцеловала еще раз в макушку и упорхала в душ. Наспех помылась, надела свежее нижнее белье и легкое бирюзовое платье поверх. Чуть влажные волосы, что светлыми волнами доходили до самой поясницы, причесала и оставила в художественном порядке на весь оставшийся день. Время поджимало, а Марат под пытками моей мамы вряд ли сможет долго продержаться.
- Всё, я готова. Можно ехать, - резюмировала я, войдя в кухню и опешила, увидев как все трое сидят за обеденным столом и мило о чем-то разговаривают. Причем активнее всех разговаривала мама, показывая моему псевдо-жениху альбом с моими детскими фотографиями.
- А вот это мы в деревню к бабушке ездили, - не заметив моего появления, рассказывала мама, показывая Марату очередную фотографию. – Видишь, как она курицу за шею держит?
Марат прыснул в кулак, увидев фотографию, на которой мне было около пяти лет; на голове дедушкина шапка-ушанка, а подмышкой зажата курица, которая добровольно не согласилась на фотосессию.
- Она почти не изменилась с тех пор, - сдерживая смех, произнес Марат и отпил из кружки горячий чай.
- Да, она у меня боевая, - согласно кивнула мама, а я невольно улыбнулась.
Никогда не слышала, чтобы маме во мне хоть что-то нравилось. Обычно каждый наш разговор был с оттенком претензии и недовольством моим очередным поступком.
- Мы опаздываем, - помахала я руками, чтобы на меня уже обратили внимание.
- Да, - отставил Марат кружку и встал из-за стола. – Простите Ирина Александровна, но работа. Сами понимаете.
- Да, конечно, Маратик, - закивала мама энергично.
Кто?! Маратик?!
Кто эта женщина и где моя сварливая мать?
- Ариша, одевайся, - дочка тоже смотрела на Марата, как на ангела, сошедшего с небес и вышла из кухни только вслед за ним.
Выслушав кучу житейских наставлений от мамы и пожелания быть осторожными на дорогах, наконец, покинули квартиру и вышли из подъезда, навстречу летнему утру.
Привычно взяла Аришу за руку и повела в сторону автобусной остановки.
- Арина, - окликнул мою дочь Марат и мы обе обернулись на звук его голоса. Мужчина держал заднюю дверцу своего джипа открытой. – Давай, я тебя подвезу.
- О, круто! – воскликнула дочь и, выдернув свою маленькую ручку из моей ладони, резвой козочкой запрыгнула на заднее сиденье.
- А ты? – ухмыляясь, спросил Марат, открывая дверцу переднего пассажирского сиденья. – Прокатишься или за нами побежишь?
Сузив глаза, и, стараясь не материться при каждом своем шаге, нарочито медленно дошла до машины и, прежде чем устроиться на переднем сидении, резко развернулась и словно случайно толкнулась задом в его пах. Услышав тяжелый вдох сурового мужчины с удовлетворением устроилась на пассажирском сидении.
Глава 10
«Наумова, работайте!» - теперь эта фраза из уст Марата звучала чаще обычного и до жути меня раздражала. А еще больше меня раздражало его безразличие ко мне. И это после нашего поцелуя и его знакомство с моей семьей.
Складывалась полная уверенность в том, что он в тот же день пожалел о том своем поступке и излишней болтливости, всё чаще спуская на меня собак, если я, вдруг, заговорила с клиентом дольше, чем нужно или длина моего платья не соответствовала его стандартам, что менялись ежеминутно.