До чего весело! Потому что со мной она.
Сакура наконец поняла, что жара у меня нет. К счастью, я пришёл не с пустыми руками — купил ломтики ананаса и сейчас предложил их съесть.
Она расцвела от радости: в прошлое посещение она намекала, что в следующий раз не прочь полакомиться ананасом.
Мы с удовольствием принялись за еду, и тут она вздохнула:
— Ну почему мне не везёт?
— Ты о «Правде или действии»? Я и без игры готов ответить на любой твой вопрос — если, конечно, смогу.
— Не надо. Сыграли как сыграли, — наотрез отказалась она. У меня, как обычно, не было ни малейшей догадки, о чём она хотела спросить.
Мы перекусили, я объяснил ей, что нового нам поведали на дополнительных занятиях, а затем, по заведённой традиции, настал черёд для минутки восхищения фокусами.
С прошлого раза времени прошло мало, и потому она показала простой фокус с использованием магического реквизита. Я в фокусах разбирался плохо и, как всегда, искренне поразился увиденному. Мне открылась новая сторона моей души, которую я ещё недавно не замечал, и во время представления, как и во время урока, я не сводил глаз с Сакуры.
— Что ж, мне пора. А ещё я проголодался.
— Ну-у! Уже уходишь? — запротестовала она, раскачиваясь на месте, как ребёнок. Похоже, скуку от одиночного заключения в больничной палате она ненавидела ещё больше, чем я мог себе представить.
— Тебе скоро обедать. К тому же придёт Кёко, а я не хочу, чтобы меня съели.
— Бережёшь поджелудочную?
— Возможно.
Я поднялся, представляя, как меня пожирает плотоядный зверь, но задержался при звуках её голоса:
— Постой! Погоди немного. Последняя просьба.
Сакура поманила меня рукой. Не ожидая подвоха, я подошёл ближе, и она — с виду безо всякого злого умысла, или стеснения, или задней мысли, или тайного желания, или раскаяния, или чувства вины — приподнялась на кровати и обняла меня.
Ничто не предвещало такого поступка, но я не удивился. С поразительным для себя самого хладнокровием я положил подбородок ей на плечо. Как же сладко от неё пахло.
— Слушай…
— Как в прошлый раз не будет. Я тебя не разыгрываю.
— Тогда зачем?
— Да что-то в последнее время так и тянет к людскому теплу!
То, как она это сказала, придало мне некоторую уверенность.
— Знаешь, меня давно мучает один вопрос…
— Насчёт моих трёх размеров? То-то ты к груди прижался.
— Ты совсем дура?
— Ха-ха-ха!
— Мне кажется, ты какая-то чудна́я. Что-то случилось?
Обнимаясь с ней, а точнее сказать, попавшись в её объятия, я ждал ответа. В отличие от прошлого раза, я не считал, что надо мной потешаются, — наоборот, я с готовностью отдал бы столько тепла своего тела, сколько бы понадобилось.
Она дважды медленно покачала головой.
— He-а… Ничегошеньки!
Я, разумеется, ей не поверил. Но мне не хватило мужества заставить её сказать то, о чём ей говорить не хотелось.
— Я просто хотела ощутить правду и обыденность, которые ты мне даёшь.
— Ясно…
Впрочем, обладай я таким неуместным мужеством или не обладай, в тот момент мне не дано было узнать, что творилось у Сакуры на душе.
Потому что он выдался предательски неудачным.
Когда Сакура замолчала, у меня за спиной раздался рёв дикого зверя.
— Сакура-а!.. Приве… Ты?.. Сегодня?!
Я оттолкнул её на кровать — раздалось громкое «Ай!» — и обернулся. У двери стояла и смотрела на меня моя одноклассница, видом напоминавшая самого Сатану. Да и моё лицо наверняка свело судорогой. Попытавшись сбежать от подбирающейся ко мне госпожи лучшей подруги, я отступил назад и упёрся в кровать.
Когда положение стало безвыходным и моя одноклассница нацелилась схватить меня за ворот, подоспела помощь. Сакура проворно соскочила с кровати и крепко обняла Кёко.
— Я её успокою!
— Угу. Пока!
Словно удирая от лучшей подруги Сакуры — собственно, именно что удирая, — я выскочил из палаты. Как я к ней ни приду, всякий раз приходится убегать. Напоследок я открыто проигнорировал громкий визг подруги, выкрикивающей мою фамилию, и на этом закончилось моё третье посещение Сакуры в больнице. Мне казалось, что приторный аромат теперь исходит и от меня.
«Так и знал», — сказал бы я, если бы мог рассуждать об этом с холодной головой, но следующим вечером, в воскресенье, Сакура прислала мне письмо, в котором подтвердила, что кое-что скрыла от меня в тот день.