Мы ошиблись. Мы были дураками.
Но у кого повернётся язык высмеивать нас за нашу ошибку?
Закрывающийся сериал не заканчивается до последней серии.
Подошедшая к концу манга не заканчивается до последней главы.
Киносага, для которой анонсирован финал, не заканчивается до последнего фильма.
Должно быть, мы все в это верим. Нас так учили.
Так считал и я.
Я верил, что книга не заканчивается до последней страницы.
Сакура, наверное, посмеялась бы надо мной и сказала: «Ты читаешь слишком много романов».
И пусть бы посмеялась — я не против.
Я хотел дочитать книгу до конца. Я собирался это сделать.
Её история оборвалась, оставив последние страницы пустыми.
Завязка, тайные замыслы, сюжетные обманки — заброшены.
Мне уже ничего не узнать.
Ни то, чем закончилась подстроенная ею проказа с верёвкой.
Ни то, что за лучший трюк она разучивала.
Ни то, как на самом деле она относилась ко мне.
Я не смогу этого узнать.
Так мне казалось…
Когда она умерла, я с этим смирился.
Но позже осознал, что это неправда.
После похорон, после того, как от Сакуры остались лишь кости, я не пошёл к ней домой.
День за днём, затворившись в своей комнате, я читал книги.
В итоге, чтобы набраться смелости навестить её родителей — и найти для этого причину, — мне понадобилось около десяти дней.
В самый последний день летних каникул я наконец вспомнил.
Возможно, есть один способ прочитать те самые последние страницы её истории.
Я вспомнил, что положило начало нашим отношениям.
Глава 8
Шёл дождь.
«До конца летних каникул всего ничего, но сомневаюсь, что хоть кто-то собирается доделывать домашнее задание», — подумал я, как только проснулся. Начинался одиннадцатый день в мире, где не было Сакуры.
К слову, я предпочитаю заканчивать задание на лето как можно скорее, и мне ни разу не приходилось судорожно добивать его в последний день перед школой.
Спустился на первый этаж, и, пока я умывался, в ванную зашёл собиравшийся на работу отец — проверить, всё ли в порядке с его внешним видом. Мы коротко поздоровались, а, когда я выходил, он похлопал меня по спине. Полагаю, за этим крылся какой-то смысл, но искать его мне было лень.
Пожелав доброго утра стоявшей на кухне маме, я сел за обеденный стол. Как обычно, меня уже ждал завтрак. Я благодарственно сложил ладони, а затем принялся за суп-мисо. И, как всегда, мамин суп был вкусным.
Пока я ел, мама подошла к столу, держа в руке кружку ароматного горячего кофе. Я глянул на неё — она смотрела на меня.
— Сегодня пойдёшь?
— Да. После обеда.
— На вот.
Она непринуждённым жестом протянула мне белый конверт. Я взял его и заглянул внутрь. Там лежала банкнота в десять тысяч иен. Я удивлённо посмотрел на маму.
— Что это?..
— Попрощайся как полагается.
Ограничившись этим напутствием, она повернулась к телевизору и засмеялась над плоской шуткой какого-то актёра. Я молча доел завтрак, взял конверт и вернулся в свою комнату. Мама ничего не сказала.
Просидев в комнате до обеда, я, готовясь к выходу, переоделся в школьную форму. Мне приходилось слышать, что форма в таком случае уместней обычной одежды, и я не хотел вызывать подозрений у родителей Сакуры.
Я сходил в ванную и пригладил всклокоченные волосы. Мама уже ушла на работу.
В комнате я сложил в сумку необходимые вещи. Выданный мамой конверт, мобильный телефон, «Маленького принца». Одолженные у Сакуры деньги я пока вернуть не мог.
Когда я вышел на улицу через парадную дверь, отскакивающие от земли капли затяжного дождя тут же разукрасили мои штаны круглыми пятнами. Без зонта было не обойтись, и я не поехал на велосипеде, а пошёл до дома Сакуры пешком.
В полдень буднего дня, в сильный дождь, прохожие на улице попадались редко. Дорогу до школы я прошёл в тишине.
Недалеко от школы я завернул в круглосуточный магазин и купил специальный пакет для приношений по случаю похорон. К счастью, внутри магазина стоял столик для желающих перекусить на месте, и на нём я переложил деньги в купленный пакет.
Отойдя немного от школы, я попал в жилой квартал.
«Да уж, задворки», — мелькнула в голове невежливая мысль.
Сакуру убили где-то в этой округе. Сегодня здесь почти никого не было. Как, должно быть, и в тот день. Её зарезали. Не из мести за нанесённую обиду и не из сочувствия к её судьбе — преступник не знал Сакуру в лицо, как и не знал её имени.