Тут же нам в спины понеслись шуточки. Н-да, народ развеселился на славу… Пожелания супругу звучали незамысловатые, и я покосилась на него, чтобы понять реакцию на них. Но заметила лишь слабую усмешку на губах. А потом Игорь притянул меня ближе к своему боку, обхватив за талию.
– Устала? – поцеловал почти у самого уха.
– Есть немного, – прильнула уже по собственной воле к нему.
Идти так было приятно. Чувствовала боком надежное тепло. А потом и сама обхватила мужа за талию, продев ладонь под ремень на его брюках. И подумалось мне, что вот сейчас мы с ним были вполне похожи на обычную влюбленную парочку. Так может, нам вполне реально все же стать счастливыми в этом браке? И что такого, что он альфа стаи оборотней, вполне же заботливым мог быть супругом. А потом Трофимов привел меня в спальню, помог расстегнуть и снять свадебное платье.
– Ты у меня красавица, – обласкал взглядом тело, рассмотрев в деталях, как выглядела в одном нижнем белье.
Вроде ничего особенного не сказал, а мне стало приятно.
– Ты тоже… статный блондин!
– Ин! А животик-то у тебя уже наметился…
Нечего сказать, приласкал! Какой женщине понравятся слова, что она теряет форму? А я еще и встревожилась по той причине, что срок беременности был совсем же маленький, у других жен, обычных, никакого живота еще не видно, а тут…
– Где? – начала озираться в поисках зеркала.
Нашла и стала себя в нем рассматривать. Ничего вроде бы не обнаружила, так только, будто плотно покушала. Но мне припомнилось «поздравление» Макара, вот и насупилась. Значит, ему велели меня убить… таким вот необычным способом. А Трофимов уверяет, что мы справимся…
– О чем так глубоко задумалась? – Игорь подошел сзади, прижался со спины и положил ладони на мой живот, даря через поглаживания ощущение появляющегося спокойствия. – Да ты для меня всегда будешь желанной женщиной. Не стоит беспокоиться. Единственная моя! – наклонился и поцеловал в шею.
Да? Кто, о чем, а мне ведь носить двойню, да потом еще их и родить надо будет, если доживу до того сроку.
– Мне что-то страшно, Игорь…
– Что? – отпрянул он. – Плохо себя чувствуешь?
Ох, как засверкали его стальные глаза. Вот только не понять было, о ком моментально заволновался.
– Дети о себе дали знать? Они начали тянуть из тебя силы? Это почувствовала? Значит, их надо подпитать… – он быстро закатал рукав рубашки, оголяя руку выше локтя. – Сегодня не стану рвать себе запястье, а возьму выше. Там же пусть лучше заживет. Поняла? – говорил строго и с нажимом. – Что ты встала, как окаменела? Инна! Готова? Тогда… на!
Я уже без прежнего содрогания смотрела, как моментально отросшие волчьи клыки впились в сосуды на сгибе локтя, а потом по руке Трофимова побежал алый ручеек. Но все же это зрелище меня вечно как парализовало…
– Давай же!..
И я справилась со своим столбняком. Знала же, что так теперь надо… выживать. Подошла, присела рядом с Игорем на кровать и припала к его локтю ртом. Я пила кровь, а он прилег рядом и гладил другой рукой по голове.
– Молодец. Ты у меня умница. Родишь этих волчат, никуда не денешься. И волчица твоя от этой крови станет только крепче. А нам надо становиться сильнее, Инна. И побыстрее.
* * *
А следующее утро началось для меня с рассматривания обручального кольца. Вот ведь, только открыла глаза, сладко потянулась, желая при этом еще ослабить хватку супруга, притягивающего к своему боку, как вспомнила, что говорил, будто колечко с секретом. Каким же? Чтобы это узнать, поднесла руку к самым глазам, но ничего не увидала: кольцо, как кольцо. Тонкий желтый ободок прилегал к пальцу очень плотно. Тогда подумал, что секрет мог быть в надписи с внутренней стороны. Что проще, снять и туда заглянуть? Оказалось, что не в моем случае. Пальцы действительно выглядели сильно опухшими, вот кольцо и не снималось. А секрет его покоя не давал, поэтому пыталась и дергать, и тянуть, и крутить, но все без толку.
– Проснулась? – так вышло, что разбудила мужа. – Как себя чувствуешь?
Поцелуи на шее и дорожка из них же, проложенная мужскими губами по плечам, легкое покусывание мочки ушка, ласковый захват груди в сильную ладонь… Что может быть лучше такого пожелания доброго утра? Наверное, ничего, но для других новобрачных. Мне же немедленно померещился тайный смысл вопроса о самочувствии. Как-то не пришло на ум, что интересовался, не очень ли переусердствовал с ласками и страстью ночью, а вот мысль, что беспокоился о своих волчатах…