Ему еще не надоело ржать надо мной? Знаю, что не вписываюсь в установленные каноны и рамки. Иногда это хорошо, иногда не очень. Но почему это должно волновать меня? Пусть волнует тех, кто эти рамки устанавливает.
— Я исключение из правил.
— Я заметил, Риша Мариновна. Позвольте мне просто проводить Вас до дома и обсудить один момент. Обещаю, больше не позволю себе ничего лишнего, — говорит парень с легкой насмешкой, но скорее доброй, чем издевательской.
Его красивые губы растягивает улыбка. Засматриваюсь, обводя взглядом их четкий контур. Что? Я подумала «красивые губы»? Писос! Нужно срочно валить домой.
— Тогда ставь меня на землю и снимай куртку.
Стас медленно меня опускает и смотрит в глаза, сводя брови к переносице.
— Давай‑давай, — вытягиваю руку вперед, перебирая пальцами.
— Зачем?
— Ты профиськал мое такси, а на улице не май месяц. Нам идти минут двадцать. Холодно вообще‑то.
Стас расстегивает куртку и разводит руки в стороны.
— Я согрею.
— Конечно, — сдергиваю куртку с его плеч, пробегая вперед. — Куда ты денешься, когда разденешься? — оборачиваюсь. — Не стой, замерзнешь.
Просовываю руки в огромные рукава и вдыхаю приятный мужской аромат. Стас бросает на меня тяжелый взгляд и, крепко выругавшись, подходит ближе. Уже готовлюсь к борьбе, но парень даже не предпринимает попыток отобрать у меня свою вещь.
— Куда идти? — спрашивает он, пряча руки в карманах темных широких джинсов.
— Э‑э‑э… Туда, — указываю пальцем нужное направление.
Стас покорно кивает и делает первый шаг вперед. Ладно. По‑моему, сейчас я уже реально перегнула. На нем толстовка, но вряд ли она оправдывает свое название и подходит для прогулок осенней ночью.
— Я пошутила, — начинаю снимать куртку, но Стас быстро возвращает ее на место, дергая за капюшон и натягивая его мне на голову. — Эй!
— Простудишься. Я бы и сам предложил, но с тобой невозможно сделать хоть что‑то правильно. Идем скорее. Реально холодно.
Шагаем в молчании, и неловкость смешивается с осенними запахами спящего города и опадающей листвы. Сжимаю рукава куртки, вдыхая поглубже.
— Ты вроде хотел что‑то обсудить? — начинаю первая, потому что больше не могу выносить тишину.
— А ты, наконец, готова выслушать?
— Мне нужна твоя куртка, чтобы не умереть от холода, так что пока она на мне, я вся во внимании.
— Какая же ты…
— Какая? Шизанутая? — вспоминаю слова бывшего.
Он ведь прав. Я это знаю, а теперь и Стас тоже.
— Вредная, — выносит свой вердикт темный близнец.
Не могу понять. Он что, пытается быть милым?
— Какая уж есть, — не собираюсь оспаривать правду. — Так что за дело? Если ты снова о танце, то я пас.
— Почему?
— А почему ты просишь об этом меня?
— Не знаю. Мне кажется будет круто. Ты ведь уже танцевала и…
— Это было давно.
Воспоминания тех дней вызывают слабую улыбку. Репетиции, выступления, конкурсы и поездки. Мне нравилось, но потом… Дети очень жестоки, знаете ли, а я не всегда была такой сильной, как сейчас. Большой коллектив и, конечно же, я не вписывалась. Друзей там так и не завела. Мальчики не хотели танцевать со мной, девчонки гнобили.
То, что я решила записаться на танцы сейчас для меня уже большой шаг. Я выросла, но кое‑что так и не изменилось. Я до сих пор не вписываюсь. Правда теперь это меня не колышет. Делаю, что хочу, а на остальных мне параллельно.
— Что мешает попробовать заново? — не уступает Стас.
— Спрошу еще раз, — делаю вид, что не заметила его вопроса. — Почему я? В классе у Леси куча девчонок. Выбирай — не хочу. И не надо заливать про мои способности. Нет там ничего особенного.
— Я… — Стас замолкает.
Либо не знает, что сказать, либо не хочет говорить правду. Этого достаточно, чтобы принять окончательное решение.
— Отказываюсь!
— Чего ты хочешь?
— Снова будешь торговаться со мной? Я не продаюсь и не покупаюсь.
Искоса поглядываю на парня, который уже весь трясется. Старается придумать, чем меня убедить или просто продрог до костей? Крошечное чувство вины царапает грудь. Хотя Стас сам виноват. Нечего было лезть в мое такси.
— Здесь можно срезать, — говорю и сворачиваю во двор старых «панелек» [4]. — Дальше я сама, — стряхиваю куртку с плеч, но она снова возвращается на место.
Стас, демонстративно сжимая посиневшие губы, застегивает на ней замок, запечатывая меня внутри.
— Мы еще не закончили, — говорит он и опасливо поглядывает на темную футбольную площадку. — Уверена, что здесь безопасно ходить?