Мои глаза наполняются слезами и единственное о чем я молю вселенную — не позволить пролиться ни одной слезе при этих монстрах. Мне кажется я уже в аду, но нет. Ад наступает когда Максим ловит губы Ани и начинает ее целовать, а затем переплетает их пальцы, разворачивается и начинает подниматься наверх. На мгновение оборачивается.
— Не обижайся, Викусь, нам же было хорошо все эти месяцы. Но настоящая любовь важнее всего. Давай скорее в зал. Скоро уже все начнется.
Они уходят, а я остаюсь стоять на этой лестнице в осколках своего сердца, со своей никому не нужной любовью. Я не пойду в тот зал. Такого позора не переживу. Моя взрослая жизнь началась именно сейчас и очень болезненно. Остатки розовых очков что уцелели три года назад, окончательно разбились сейчас.
На ватных ногах разворачиваюсь и начинаю спускаться вниз, на последней ступеньке силы меня покидают, спотыкаюсь и лечу. Сейчас я в такой прострации что не могу даже выставить руки чтобы хоть немного спастись от падения. Уже представляю как разобью себе лицо о мраморный пол, но меня ловят чьи-то сильные и крепкие руки.
— Вик, что с тобой? — Звучит обеспокоенный голос Дамира, а я не могу говорить. Самообладание покинуло меня и теперь я захожусь в сильнейших рыданиях.
Плачу я долго, пока меня не накрывает сильнейшая истерика. Удивительно, здесь столько народа, но не захотел подойти и узнать в чем дело. Кое-как пришла в себя и попыталась отправить друзей на выпускной. Сегодня такой день, а они тратят его на меня. Но только они не торопятся меня оставлять. Что ж, хоть с друзьями мне по-настоящему повезло. Мы втроем покидаем здание ресторана. Очень надеюсь что я больше никогда и никого из здесь присутствующих не увижу. Мы с Таней устраиваемся в машине, я кидаю последний взгляд на крыльцо ресторана и вижу Максима, он делает попытку подойти к машине, но Дамир перекрывает ему дорогу и бьет в лицо. Максим зажимает разбитый нос рукой и бросив последний взгляд на машину, входит в ресторан. А Дамир идет к машине и садится впереди. И мы наконец-то уезжаем отсюда.
Глава 46
Вика
Две недели после выпускного
Раньше мне казалось что я сильная, могу вынести любой удар судьбы, мне все по плечу. Знала что могу рассчитывать лишь на себя, всегда была в боевой готовности. А потом что-то пошло не так. Мне стало слишком одиноко и захотелось поверить королю школы. Он так умело втирался в мое доверие что я потеряла бдительность.
Похоже я воспринимаю хорошо лишь тем уроки, что принесли боль. Теперь знаю точно: никому нельзя верить. Только себе.
Меня мучают кошмары каждую ночь с самого выпускного. И сниться мне одно и тоже: холодные глаза Макса и ужасная фраза о том, что я его социальный проект. Как он вообще додумался меня так назвать? Неужели можно так притворяться? Он был таким настоящим когда был со мной рядом, проявлял интерес к моей жизни и заботился обо мне.
Выходит его мама знала что у нас все не по-настоящему, поэтому так ко мне относилась? С чего бы ей интересоваться подопытной крыской сыночка? А может Лощинин все же похож на свою мать? Такой же надменный, холодный и высокомерный, просто для его роли эти качества были не нужны, вот он и был душкой.
Моя голова раскалывается от этих мыслей. День и ночь я гоняю их в своей голове и никак не могу найти ответы на свои вопросы.
Слезы давно высохли, мне кажется, что я исчерпала их лимит. И даже не годовой, пожизненный. Истерики закончились на их место пришел трезвый и холодный ум и я снова и снова прокручиваю в голове все что произошло со мной за эти месяцы. Вспоминаю наши отношения. Его слова и все равно мне кажется что он не играл со мной.
Так продолжаться дальше не может. Хватит изводить себя, но и взять себя в руки не могу. Буквально каждая делать в комнате напоминает мне о Максе.
На протяжении этих двух недель я не была ни разу одна, рядом со мной кто-то дежурит. От крестной до Феди. Вот его я вообще не ожидала увидеть на пороге своего дома. Но тетя Саша решила перестраховаться. Чего они боятся? Что я выйду в окно или еще что-нибудь в этом духе? Но это не в моем характере. Ни один мудак не заслуживает того чтобы свести счеты с жизнью из-за него. Даже если его за это сожрет совесть. Наоборот, нужно стать счастливой.
Беда в том, что при полном осознании того что я должна делать, все равно бездействую. Я словно пустая оболочка от себя прежней. Во мне потушили огонь жизни. Больше нет радости жизни.
Тогда, три года назад, когда с мамой случилась беда, было больно и страшно, но хотелось доказать всем и самое главное себе, что все можно пережить и быть счастливой. Восстать из пепла как Феникс. Сейчас меня душит апатия. Сеансы с психологом я благополучно прогуливаю и удивительно, она мне это позволяет. Скорее всего решила дать мне немного времени на рефлексию.